Многие жители нашего города знают и любят Дом-музей Павла Кузнецова, расположенный в уютном деревянном особняке недалеко от Глебучева оврага. Его воспринимают именно как дом, а не как музей и с удовольствием приходят сюда на разнообразные выставки как в гости к старым друзьям. О прошлом и настоящем дома мы беседуем с заведующей Ольгой Николаевной Бельской.
– Ольга Николаевна, расскажите немного о том, как был создан Дом-музей Павла Кузнецова и как Вы открыли его для себя?
– Для меня все началось с Радищевского музея, в который я устроилась работать гардеробщицей, блистательно провалившись на вступительных экзаменах в Ленинградскую Академию художеств. Однако жизни без творчества я не мыслила и решила поступать еще раз. А между тем бабушка уговорила меня устроиться на работу в музей. На следующий год в Академию я поступила на заочное отделение, продолжая работать в музее.
В 1989 г., когда зашла речь о создании филиала музея в доме знаменитого саратовского художника Павла Кузнецова, будущий заведующий Игорь Сорокин предложил мне стать его сотрудником. Я вдруг поняла, что мне нужно идти туда.
К тому времени дом художника представлял собой полуразвалившееся строение. Сначала мы принялись за старинные вещи, оставшиеся в доме. И обнаружили фантастические артефакты, которые украсят фонды любого музея. По кусочкам собирали старинные фотографии, письма.
Дом между тем все не выстраивался, денег нам не давали. И в какой-то момент мы принимаем парадоксальное решение. С мая по октябрь 1998 г. каждое воскресение мы проводим художественные выставки на свежеструганом заборе, выстроенном возле останков дома. Приглашаем самых именитых художников, и они соглашаются, реагируя на имя Павла Кузнецова. Так мы привлекаем внимание к этой проблеме, и начинается реставрация. За зиму по сохранившимся чертежам буквально по бревнышкам был восстановлен дом-красавец.
Затем мы стали думать, как освоить пространство дома, чем его заполнить. Сделать его в чистом виде мемориальным? Таким образом мы, может, и привлечем интерес к Павлу Кузнецову, но ненадолго. Мы решили, что пропагандировать его творчество будем иначе. Перед нами встала задача воссоздать атмосферу этого дома, настрой тех, кто жил в нем.
Отец художника Варфоломей Федорович был иконописцем. Мать Евдокия Иларионовна занималась воспитанием детей и хозяйством. При этом она была художественно одарена, играла на флейте. Детей было пятеро: две девочки умерли во младенчестве, а трое сыновей прожили долгую интересную жизнь. Старший и средний сыновья, Михаил и Павел – художники, причем Павел добился мировой известности. Младший сын Виктор был одарен музыкально, играл на виолончели. Благодаря ему и его супруге сохранился дом Кузнецовых.
Два старших сына сначала учились в «Студии живописи и рисования» при Саратовском обществе любителей изящных искусств, часто бегали к своему старшему товарищу и тогда уже известному художнику В.Э. Борисову-Мусатову учиться рисунку. Потом уехали в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.
Возрождая традиции этой семьи, мы подумали, что очень важно, чтобы появились дети, чтобы в доме звучал детский смех. В 2000 г. мы создали студию детского творчества «Кузнечик». Далее – в семье должны появиться свои традиции, праздники. И мы начинаем отмечать Рождество, Пасху, Масленицу. Каждый год 17 ноября мы широко празднуем день рождения Павла Кузнецова. Пьем чай из десятиведерного самовара в беседке – излюбленном месте не только музейщиков, но и всех гостей.
Нам очень хотелось посадить фруктовый сад Павла Кузнецова, ведь он все свои биографии начинал словами: «Родился в семье садовода». Но денег на посадку настоящего сада тогда не было, и мы устроили символическую акцию – на снегу золой нанесли силуэты яблонь. А по осени накупили яблок традиционных поволжских сортов, сварили варенье. Баночки с вареньем отправили по почте с пометкой «рекомендовано к чаю» в 44 российских и зарубежных музея, хранящих картины Павла Кузнецова. Музеи откликнулись на такое «доброе и весьма неожиданное подношение» тёплыми письмами, фотографиями работ Кузнецова из своих собраний и сведениями о них.
Эта акция стала поворотным пунктом нашего развития: мы стали жить, проводить выставки, соблюдая традиции семьи и атмосферу настоящего жилого дома.
– Какая выставка запомнилась Вам особо?
– Каждая выставка чем-то запоминается. Пожалуй, особо мне дороги все рождественские выставки. Очень люблю проект Игоря Сорокина «Друзья». На этой выставке каждая комната дома была отдана под творчество одного из друзей художника: П.С. Уткина, К.С. Петрова-Водкина и др. Мы выставляем работы и самого Павла Кузнецова. В прошлом году прошла выставка прибалтийских работ, написанных художником в последний период творчества.
Нам очень хотелось бы приобрести соседнее двухэтажное здание и сделать в нем галерею работ Павла Кузнецова. Ведь в Радищевском музее хранится 340 работ Павла Кузнецова и 110 работ его супруги художницы Елены Бебутовой, а выставлять их негде. И мы стараемся привлечь внимание общественности к этому зданию, которое к тому же опасный сосед для музея – в нем живут бомжи и переселенцы.
– В музее постоянно проходят выставки икон. Что заставляет Вас обращаться к православной тематике?
– Дом, в котором жила верующая семья, нужно было оживлять через икону. В доме Кузнецовых всегда было очень много икон. Это и неудивительно – отец иконописец, матушка очень набожная. Вся семья посещала Казанскую церковь (находившуюся недалеко от Троицкого собора и разрушенную в советское время). Поэтому нам хотелось сделать выставку икон в доме. Кроме того, это было важно и лично для меня, как для верующего человека. Мне очень хотелось познакомить наших посетителей с миром русской иконописи.
Начали мы со второй Рождественской выставки, на которой были представлены вертепы со всего мира. Нам очень захотелось в одной из комнат представить иконы Рождества Христова. Мы собрали тогда по своим знакомым шесть старинных икон.
Затем мы сделали выставку Казанской иконы Божией Матери. Иконы в нашем доме чувствовали себя прекрасно – не трескались, не темнели. Каждую Рождественскую выставку мы стали выставлять иконы, связанные с ней по смыслу. Когда у нас была выставка ангелов, были представлены иконы Ангела Хранителя. В этом году была выставка корабликов. Казалось бы, ну что тут придумаешь? А мы выставляли из коллекции Радищевского музея иконы свт. Николая – покровителя мореплавателей.
Захотелось сделать более крупную выставку икон. И в прошлом году у нас прошла выставка «Свет Неприступный», посвященная старообрядческой иконе. На ней была представлена просто поразительная коллекция. Это был первый выход из пространства маленькой комнаты. А в этом году хранитель отдела икон Наталья Васильевна Якунина сама предложила: «Давайте сделаем выставку щепных икон».
– А что значит для Вас Церковь вообще и Свято-Троицкий собор, прихожанкой которого Вы являетесь, в частности?
– На этот вопрос мне сложно ответить многословно. Ведь Церковь буквально значит для меня все. Без нее, без своего храма я не представляю себе ни любимой работы, ни семьи. Поскольку именно Церковь помогает мне понять, как правильно работать и как правильно жить.
Наверное, потому что у меня не было мучительных поисков веры и я с детства воспринимала себя верующей, жизнь моя не делится на две половины – в храме и вне храма. Все очень взаимосвязано. Со временем изменилось, пожалуй, отношение к церковной жизни. Раньше оно было индивидуалистским, если не сказать эгоистичным. Теперь стала больше чувствовать и соборность, и общность прихожан храма.
В Свято-Троицкий собор я постоянно хожу с 1993 г. Это очень родной и близкий мне храм.
– Образ в храме и образ в музее – в чем особенности восприятия?
– Иконы, представленные в музее, безусловно, волнуют зрителя. Но это впечатление скорее художественное, чем религиозное. Лично на меня даже Троица Рублева в Третьяковской галерее не оказывает такого молитвенного впечатления, как икона неизвестного иконописца в Троицком соборе. Это разные миры, разные уровни восприятия. Когда я молюсь перед своими любимыми иконами в Троицком соборе – перед образом Святой Троицы в верхнем храме, перед иконой Божией Матери «Умиление» или Афонской Иверской, перед образом св. блгв. Петра и Февроньи – я, может, порой и отмечаю, старинные они или написаны недавно, но не оцениваю их художественные достоинства.
– Каким Вы видите путь взаимодействия Церкви и музеев в деле сохранения икон, имеющих художественную ценность?
– Мне сложно решить для себя, как должны строиться отношения музеев и Церкви. Здесь очень многое зависит от человеческого фактора. Ведь музеи на самом деле ведут очень сложную кропотливую работу по сохранению и реставрации икон. Многие реставраторы, музейные работники – верующие люди, им тоже хочется, чтобы перед святынями молились, но в то же время они боятся потерять их от неумелого, а подчас и небрежного обращения. Поэтому вряд ли правильно будет забрать абсолютно все иконы и отдать их в храмы. Но какие-то святыни, создав благоприятные условия, можно и нужно вернуть Церкви. Например, Владимирская икона Божией Матери – чтимая святыня и в то же время памятник искусства. В настоящее время она находится в действующем храме при Третьяковской галерее в свободном доступе и для прихожан, и для сотрудников музея. Мне также очень хотелось бы увидеть рублевскую Троицу в храме.
Что касается нашего музея, когда мы делаем выставки, то стараемся представить иконы не как коллекцию картин, а в виде домашнего иконостаса. Конечно, мы отбираем самые красивые образы, имеющие именно художественную ценность. Но стараемся при этом создать домашний храм, в котором человек может молитвенно общаться с иконой, может перекреститься на образ, и образ начинает общение с ним. И кто знает, может, встреча с образом в атмосфере вот такого домашнего храма поможет ему переступить порог уже настоящего храма и помолиться перед иконой во время богослужения.
На день рождения Павла Кузнецова мы даже служим в доме молебны. Как правило, это происходит в комнате матери, где висят иконы. Очень хочется, чтобы молебны служились почаще, чтобы в комнате можно было повесить лампадку. Нам бы даже хотелось в память об отце Варфоломее Федоровиче сделать небольшую иконную лавку, где продавались бы иконы.
– Все посетители отмечают особенную, домашнюю атмосферу вашего музея. Как вам удается ее создавать?
– Каждый наш работник – это не просто сотрудник, а житель дома. Он предан ему так, как была предана семья Кузнецовых. Все прекрасно знают свои обязанности, заботятся о доме. К примеру, мне не нужно делать замечания, что не плохо бы полить цветы. Мы каждого посетителя встречаем как гостя, которого нужно напоить чаем, рассказать об истории нашего дома и помочь полюбить творчество саратовских художников так же, как любим его мы.
Беседовала Марина Шмелева