Слова этой новогодней песенки знакомы всем нам с детства. Именно эту песенку впервые учат дети под Новый год, именно эта песенка у всех ассоциируется с Новым годом, нарядной елкой, Дедом Морозом с подарками. И многим невдомек, что пели эту песню еще до революции и первоначально текст «Елочки» отличался от известного сейчас варианта. У «Елочки», как и у каждого из нас, были свои счастливые и несчастливые времена. Она звучала на Рождество, будто рождественский гимн, в многодетных семьях и приютах, в гимназиях и церковно-приходских школах… Но в разгар Первой мировой войны начальство в крупных городах не рекомендовало обывателям устраивать елки, так как положение было тяжелым, начались перебои с топливом и транспортом. А дальше — больше: после революции большевики и вовсе исключили Рождество из праздничных дней календаря, усмотрев в нем религиозный предрассудок и даже мракобесие. Какая уж тут песня о елочке без елочки? Новогодний праздник возвратился только в середине 30-х годов. Но вместо вифлеемской звезды елку стали увенчивать звездой, напоминающей кремлевскую. Зато песенка «В лесу родилась елочка» как бы пережила свое второе рождение.
Елка
Гнутся ветви мохнатые
Вниз к головкам детей;
Блещут бусы богатые
Переливом огней;
Шар за шариком прячется,
А звезда за звездой,
Нити светлые катятся,
Словно дождь золотой…
Поиграть, позабавиться
Собрались дети тут
И тебе, ель-красавица,
Свою песню поют.
Все звенит, разрастается
Голосков детских хор,
И, сверкая, качается
Елки пышный убор.
В лесу родилась елочка,
В лесу она росла,
Зимой и летом стройная,
Зеленая была.
Метель ей пела песенку:
«Спи, елка, баю-бай!»
Мороз снежком укутывал:
«Смотри, не замерзай!»
Трусишка зайка серенький
Под елочкой скакал.
Порою волк, сердитый волк,
Рысцою пробегал.
Веселей и дружней пойте,деточки!
Склонит елка скорей свои веточки.
В них орехи блестят золоченые…
Кто тебе здесь не рад, ель зеленая?..
Чу! Снег по лесу частому
Под полозом скрипит.
Лошадка мохноногая
Торопится, бежит.
Везет лошадка дровенки,
На дровнях мужичок.
Срубил он нашу елочку
Под самый корешок.
И вот ты здесь, нарядная,
На праздник к нам пришла.
И много-много радости
Детишкам принесла.
Веселей и дружней пойте, деточки!
Склонит елка скорей свои веточки.
Выбирайте себе, что понравится…
Ах, спасибо тебе, ель-красавица!..
А.Э. 1903 год
В 1903 году выпускавшийся в Москве детский журнал «Малютка» опубликовал в своей второй книжке стихотворение «Елка». Стихи эти привлекли внимание музыканта-любителя Леонида Карловича Бекмана (1871-1939).
Леонид Карлович родился в 1871 году, мечтал поступить в консерваторию, но отец его был категорически против: музыка — не мужское занятие. Пришлось ему стать агрономом — окончил сначала «естественный» факультет Московского университета, потом сельскохозяйственный институт (ныне Тимирязевская академия). В университетском хоре он иногда заменял солиста — своего студенческого товарища Леонида Собинова.
В феврале 1903 года состоялась свадьба Леонида Бекмана и Елены Щербины — приемной дочери Евгения Николаевича Щербины — директора гостиницы «Славянский базар». Выйдя замуж, Елена присоединила к фамилии мужа фамилию своего отчима. Талантливая пианистка, закончившая с золотой медалью консерваторию, она впоследствии преподавала в ней, стала заслуженной артисткой России.
Вот что рассказывала Елена Александровна Бекман-Щербина (1882-1951) многие годы спустя о событиях, связанных с рождением «Елочки» в книге «Мои воспоминания»:
«17 октября 1905 года моей старшей дочке Верочке исполнилось два года, и я утром подарила ей живую куклу — сестричку Олю, которая родилась в половине первого ночи, то есть тоже 17 октября. Верочка была в полном восторге. Остальные были немного разочарованы, так как все ожидали мальчика (кроме меня, не любившей мальчишек).
Пока я еще лежала в постели, Леонид как-то сел за рояль, посадил Верика на колени и сочинил для нее песенку на стихотворение из детского журнала «Малютка» — «В лесу родилась елочка, в лесу она росла…».
Верочка, обладавшая прекрасным слухом, быстро ее выучила, и, чтобы не забыть песенку, я ее записала. Впоследствии мы оба стали сочинять для детей и другие песенки, а чтобы не переписывать их без конца для наших знакомых, решили издать целый сборник с рисунками-силуэтами, наподобие известных в то время рисунков Елизаветы Бем. Так возник сборник «Верочкины песенки», выдержавший в короткий срок четыре издания, затем — «Оленька-певунья». Песенки имели большой успех. А «Елочку» до сих пор поет вся детвора, и мало кто знает, что эту, ставшую почти народной, песню сочинил не музыкант, а кандидат естественных наук и агроном».
В музыкальной профессии есть такой термин: произведение в четыре руки. История «Елочки» — это тот редкий случай, когда произведение написано в шесть рук. Первой ее исполнительницей была маленькая Верочка.
Ольга Леонидовна и ее старшая сестра Вера Леонидовна Сухаревская достойно продолжили семейные музыкальные традиции. Обе успешно окончили училище Гнесиных и Московскую консерваторию. Профессиональные музыканты есть и среди их детей, внуков и правнуков.
Многие годы имя автора слов «Елочки» не было известно. Только гораздо позже выяснилось, что стихи эти принадлежат Раисе Адамовне Кудашевой (урожденной Гедройц). Первое ее стихотворение (под псевдонимом «А.Э.») было опубликовано в журнале «Малютка» в 1897 году, когда ей было 18 лет. А в 1903-м, под тем же псевдонимом и там же, она опубликовала стихотворение «Елка», на которое как раз и обратил внимание Леонид Бекман. Он выбрал из него только те строфы, которые мы с вами сегодня поем.
После революции имя Кудашевой было в тени. Благодаря авторству популярного стихотворения Кудашеву приняли в Союз писателей. Об этом событии ходят несколько легенд.
Однажды в кабинет Алексея Горького постучалась пожилая женщина, которая сообщила, что хотела бы вступить в его организацию. Когда Горький поинтересовался, что же она написала, женщина ответила: «Только детские тоненькие книжки». На это Горький ответил, что в его организацию принимают только серьезных авторов, написавших романы и повести. «Нет так нет», — ответила на это женщина и пошла к выходу, а потом обернулась и спросила: «Может, вы слышали хоть одно мое стихотворение?» — и прочла Горькому знаменитые строки: «В лесу родилась елочка, в лесу она росла, зимой и летом стройная, зеленая была». Рассказывают, что когда Горький услышал эти строки, он тут же принял Кудашеву в Союз писателей.
По другой версии в Союз писателей принял Кудашеву председатель СП Александр Фадеев. И здесь история повторилась. Поначалу известный писатель пытался отказать неизвестной поэтессе, а потом попросил прочитать что-нибудь из ее сочинений. Она начала читать.
— Так это вы написали? — спросил Фадеев. И стал вспоминать, где это было напечатано и как он первый раз прочел эти стихи и плакал, как плачут все дети, когда они доходят до последних строк этого стихотворения: «Срубил он нашу елочку под самый корешок». Вызвал к себе своих сотрудников и отдал распоряжение, чтобы автора этих стихов Р.А.Кудашеву немедленно оформили в Союз писателей и оказали ей всяческую помощь.
Последние годы Раиса Адамовна жила вместе со своей сестрой. Она умерла 4 ноября 1964 года. Умерла в том городе, где и родилась, — в Москве. Ее смерть пришлась на большой и почитаемый на Руси праздник — Казанской иконы Божией Матери. А всем известно, что «Казанская» покровительствует матерям и детям. Раиса Кудашева сочинила около 200 песенок, сказок, рассказов. После многолетнего перерыва с 1948 года вновь стали печататься сборники ее произведений: «В лесу родилась елочка…», «Елочка», «Лесовички», «Петушок» и др.
Сама Кудашева даже не была знакома с человеком, написавшим музыку к ее стихам.
В 2003 году Михаил Холмогоров — племянник Раисы Кудашевой — начал разбирать семейные архивы, чтобы побольше узнать о своей родственнице.
История эта началась давно — в 1878 году, когда у Адама и Софьи Гедройц (в девичестве Холмогоровой) родилась дочь Раиса. Потом у супругов Гедройц появились на свет еще три девочки. Это было типичное старомосковское семейство — хлебосольное, веселое, с прислугой в белых фартуках и домашними спектаклями по праздникам. В старших классах гимназии Раиса начала писать стихи для детей. Да так удачно, что ее охотно печатали в детских журналах. Раису ждало безоблачное будущее хозяйки интеллигентного московского дома и поэтессы-любительницы, но случилось несчастье — умер отец. Как старшая дочь Рая взяла на себя заботу о матери и младших сестрах — пошла работать гувернанткой в богатый дом. Теперь она уже не могла подписывать стихи своим именем — в высших кругах сочинительство считалось делом предосудительным.
В 1902 году Раиса устроилась на работу к князю Алексею Ивановичу Кудашеву. Он овдовел и никак не мог прийти в себя после утраты любимой жены, поэтому забота о наследнике почти целиком легла на плечи гувернантки. Раиса по-матерински привязалась к воспитаннику, который лишился матери и почти не видел отца, и он, в свою очередь, тоже обожал Раечку.
— Раечка, а у нас будет елка? — спросил он накануне Нового года.
— Конечно, будет, — ответила Рая.
— А гости будут?
— И гости.
— А какой стишок я буду им читать?
— Ну, хочешь, выучим с тобой Пушкина.
— А у Пушкина есть стихи про елочку?
Раиса задумалась и ничего не смогла вспомнить.
— А ты непременно хотел бы про елочку?
— Непременно.
Мальчик уснул. Раиса пошла к себе в комнату и начала сочинять. Она представила себе детишек, бегающих вокруг елки, и Алешеньку в нарядном бархатном костюмчике. Он стоит под елкой и читает: «Гнутся ветви мохнатые / Вниз к головкам детей. / Блещут бусы богатые / Переливом огней».
А потом представила себе елочку, но только в лесу. Как она стоит там, одинокая: «Метель ей пела песенку, спи, елочка».
А днем она отнесла стихотворение в журнал «Малютка», где ее ждали и любили как постоянного автора. Подписалась, как обычно, буквами «А. Э.». Вот, собственно, и все.
Через три года князь предложил своей гувернантке руку и сердце. Так Раиса Гедройц стала княгиней Кудашевой.
«Тетя Рая совсем не была похожа на княгиню, — вспоминает Михаил Холмогоров. — Когда мне было пять лет, мама взяла меня к ней в гости. Тетя Рая оказалась совсем старенькой. Они с сестрой, такой же старушкой, ютились в малюсенькой комнате, похожей на чулан. А потом во время прогулки мама показала мне особняк на углу Воротниковского и Старопименовского переулка. «Раньше этот дом принадлежал тете Рае», — сказала она вдруг.
Миша никак не мог поверить, что нищая старушка жила когда-то во дворце. В 70-е особнячок сломали, и от единственного счастливого времени в жизни Раисы Кудашевой не осталось ни следа.
Тогда, в начале века, ее называли княгиней, у нее был собственный дом, любящий муж и приемный сын. Раиса уже почти позабыла о своих стишках про елочку.
Как-то Раиса Адамовна с семейством ехала в Петербург. Попутчицами оказались бабушка и ее внучка. Познакомились, разговорились. Старушка попросила внучку спеть песенку. И девочка, расправив юбочку, запела: «В лесу родилась елочка, в лесу она росла».
— А что же это за чудесная песенка? — спросила Кудашева с замиранием сердца.
— О, это знаменитая новогодняя песенка из альбома композитора Бекмана. Он называется «Верочкины песенки». Просто клад для домашнего музицирования!
Князь слушал вполуха и читал газету. Когда они остались одни, Рая решила: момент настал. То, что она тайно печатает стихи, тяготило ее. Ей хотелось, чтобы муж знал все.
— Ты слышал песенку? — спросила она нерешительно.
— Да. Прелестная, — улыбнулся князь. Похоже, он догадывался, куда клонит жена.
— А слова? Слова тебе понравились?
— О, я бы хотел познакомиться с автором, — князь улыбнулся еще шире.
— Это я написала. Для нашего сына, — проговорила, краснея, княгиня.
— Никогда не сомневался в твоих талантах, — сказал князь и поцеловал жену.
Так Рая узнала, что она автор слов модной песенки. Впервые пути песни и ее создательницы пересеклись, чтобы снова разойтись, и уже надолго.
К 1914 году обожаемый воспитанник Алеша вырос. Он бредил войной и сбежал на фронт. Отец, который уже перешагнул рубеж 60-летия, слег и вскоре умер — не выдержало сердце. Спустя некоторое время пришло извещение о смерти мальчика. Княгиня разом потеряла все. Так что утраты революции она приняла почти что равнодушно.
1917 год Кудашева провожала в полном одиночестве. Княгиня сидела у печурки и грела руки. Прислуга разбежалась. Она была одна, куталась в шаль и подбрасывала в огонь остатки мебели. Все бумаги, напоминающие о прошлом, давно пошли на обогрев комнаты. Только некоторые она оставила себе. И среди них — черновик стихотворения про елочку. Внезапно в дверь постучали. Она открыла. Красные матросы зашли в дверь, оставляя черные следы на паркете. Один из них, видимо, главный, вынул изо рта окурок, затушил о стену и бросил на пол.
— Что вам угодно? — спросила княгиня как можно спокойнее.
— Нам угодно, — издевательски прищурился матрос, — чтобы ты, контра, в течение десяти минут исчезла из дома, незаконно отнятого у трудового народа.
Раиса Адамовна безропотно собрала вещи. Так началась ее новая жизнь. В этой жизни главным было стать как можно незаметнее, чтобы никому даже в голову не пришло о чем-то ее расспрашивать. В конце концов ей удалось устроиться в районную библиотеку, где она и просидела тихой мышкой до самого 1941 года.
Между тем песенка жила триумфальной и праздничной жизнью. Ее пели на всех детских утренниках, исполняли на главной елке страны в Колонном зале, на ее сюжет рисовали открытки. Это была главная новогодняя песня страны. А создательница ее текста, никем не опознанная, выдавала в районной библиотеке советские книжки и классику, а по вечерам возвращалась в коммуналку к своим книгам, любимому коту и воспоминаниям. Как-то по радио она услышала бодрый дикторский голос: «Песенка про елочку, слова и музыка композитора Бекмана». Она позвонила жене своего племянника, Анне Холмогоровой (маме Михаила). Та возмутилась. Мало того что автор слов всенародной песни живет на нищенскую зарплату, так о нем еще и никто не знает! Может быть, и деньги за это получает кто-то другой!
— Давайте попробуем доказать, что автор — это вы, — неожиданно для себя предложила она престарелой родственнице.
— Да как же это? — испугалась Раиса Адамовна. — Голубушка, не нужно. Стара я уже для таких подвигов. Да и происхождение мое… Не дай Бог кто узнает.
— А мы все же попробуем, — не унималась родственница.
Вот тут-то и пригодился черновик стихотворения, сохраненный Раисой Адамовной в далеком 1918 году. А еще в архиве чудом отыскались гонорарные ведомости всеми давно забытого журнала «Малютка». Состоялся суд. Деликатный вопрос о принадлежности к эксплуататорским классам удалось обойти. Процесс был выигран, и Кудашева была официально признана автором песни.
Появившееся в новогоднем «Огоньке» интервью переменило жизнь 80-летней женщины. Ей стали писать и звонить незнакомые люди, ее приглашали в школы и детские сады. Но было слишком поздно. «Я стараюсь крепиться и не падать духом, — писала Кудашева своей подруге Анне Ивановне Сытиной. — Не по силам я затеяла дело, слишком поздно эта история подошла ко мне».
Подготовила Елена Гаазе