Все тексты, которые поются или читаются в нашем богослужении, можно в упрощенном виде разделить на две группы: библейские фрагменты и гимнография. В настоящей статье речь пойдет о второй группе песнопений/чтений, то есть о гимнографии.
В понятие «гимнография» (греч. ὑμνογραφία – песнотворчество, от ὕμνος – гимн, песнь и γράφω – писать) входят небиблейские поэтические тексты, предназначенные для исполнения (по Уставу – певческим способом, на практике нередко пение заменяется чтением) в определенные моменты христианского богослужения. Это — тропари, стихиры, кондаки, каноны, седальны и светильны. О трудностях в восприятии гимнографических текстов и о том, как эти трудности преодолеть, рассказывает Алексей Сергеевич Кашкин, преподаватель Саратовской православной духовной семинарии, заведующий кафедрой библеистики, кандидат богословия, автор учебного пособия «Устав православного богослужения».
Гимнография – собственно продукт деятельности церковных песнописцев. Если песнопения, взятые из Священного Писания, можно сказать, Церковь получила в готовом виде как дар (если угодно, наследство) от библейской эпохи, то гимнография – плод творчества самой Церкви, аккумулирование опыта ее многовековой истории и самой жизни. И хотя авторитет библейских песнопений всё равно остается де факто более высоким, в современном богослужении гимнография занимает видное положение. Гимнографические тексты разных жанров присутствуют в любом богослужении, а на самых значимых службах суточного круга – вечерне и утрене (напомним, что в строгом смысле Литургия не является службой суточного круга) удельный вес гимнографического материала достаточно велик. Поэтому разговор об активном участии верующих в богослужении и о понимании самого богослужения во многом сводится к вопросу о том, как люди воспринимают церковную гимнографию. И здесь, к сожалению, однозначно приходится констатировать, что в своем большинстве прихожане наших храмов недостаточно хорошо понимают язык и содержание церковных песнопений. И здесь мы даже не берем в расчет так называемых «новоначальных», кто только недавно принял крещение или стал воцерковляться – трудности таких людей понятны. Но можно с уверенностью сказать, что проблема восприятия церковных песнопений актуальна и для подавляющего большинства достаточно воцерковленных людей, в том числе и для некоторых представителей духовенства. Вряд ли будет ошибкой такая аналогия: восприятие многими людьми песнопений сравнимо с тем, как человек видит верхушку айсберга. Слушающий может понимать общий смысл песнопения, какие-то отдельные выражения, но настоящий смысл, красота текста остается недоступной. И тут достаточно много причин, как объективных, так и субъективных. Вот, на наш взгляд, основные: церковнославянский язык богослужения, несовершенный перевод текстов, особые законы построения поэтических текстов, некачественное исполнение певцами и чтецами, недостаточное знание догматики и церковной истории, недооценка значения и красоты песнопений. Теперь о каждом аспекте скажем подробнее.
Язык нашего богослужения – церковнославянский, то есть совершенно особый язык со своей лексикой и грамматикой, отличный от современного разговорного и литературного (впрочем, на протяжении нашей истории такое различие имело место всегда, в том числе в допетровскую эпоху, хотя тогда степень этого различия была меньшей). По вопросу богослужебного языка дебаты с различной степенью активности присутствуют в нашей публицистике уже больше века, было предложено множество аргументов «за» и «против» церковнославянского языка. Противники церковнославянского языка, кроме самого факта его «непонятности», указывали на примеры Христа и апостолов, которые говорили с народом на понятном языке, а также ссылались на практику других стран, где богослужение ведется на родном языке. Сторонники церковнославянского отмечали его красоту, невозможность использования в богослужении буквального перевода некоторых слов (например, слово «ложесна»), всегда присущий Церкви здоровый консерватизм и пр. Разбор дискуссии – отдельная обширная тема, одно можно сказать точно: человек, если живет церковной жизнью, достаточно быстро «привыкает» к церковнославянскому языку, так что проблема понимания текстов для него связана не с языком самим по себе, а с другими аспектами (которые будут рассмотрены далее).
Несовершенный перевод текстов – серьезная проблема. Понятно, что большинство наших песнопений, кроме служб русским святым, переведены с греческого, причем отредактирован этот перевод был в середине XVII в. И здесь два главных недостатка: слишком буквальный перевод (такие переводы называются «калькой») греческого текста и иногда имеющиеся фактические ошибки в переводе. Понятно, что наши богослужебные книги нуждаются в некоторой редакции (с сохранением церковнославянского языка при устранении недочетов), но это – дело будущего (возможно, не столь близкого); сейчас же для частичного решения проблемы можно рекомендовать частное использование переводов текстов для их понимания (например, переводы многих служб можно найти на сайте Азбука.ру).
Далее, понимание гимнографических текстов затрудняется их поэтическим характером. Известно, что в любом языке поэтические тексты гораздо труднее поддаются восприятию и адекватному переводу на другие языки, чем повествовательные (прозаические) фрагменты. В связи с этим необходимо использовать прием, который часто позволяет прояснить даже непонятные на первый взгляд тексты. Сущность этого рецепта заключается в свободной перестановке слов исходного текста и в группировке их по смыслу. Вспомним, что поэты довольно часто жертвуют порядком слов в предложениях ради рифмы и красоты слога. Этот принцип характерен и для церковных песнопений, тем более что в греческом языке, в отличие от, например, английского, порядок слов свободный, что облегчает задачу песнописца и дает максимальный простор для творчества. В связи с этим, для того чтобы понять смысл песнопения, необходимо просто переставить его слова так, чтобы стиль был максимально похож на повествование и члены предложения, связанные друг с другом, стояли рядом. В частности, подлежащее и сказуемое желательно поставить в начале предложения в указанном порядке, прилагательное – перед существительным, к которому оно относится, прямое дополнение – после глагола и т.д.
Четвертая проблема – не всегда внятное чтение и певческое исполнение богослужебных текстов – в наше время имеет определенную остроту по причине большого количества новых приходов и в связи с этим нехватки квалифицированных псаломщиков и певцов, а также отчасти в силу их недостаточно благоговейного отношения к своему служению. Понятно, что «рядовой прихожанин» вряд ли может кардинально повлиять на подобную ситуацию в определенном храме; впрочем, на практике частичное решение проблемы видится в том, чтобы заранее просматривать (или иметь у себя) тексты этих песнопений (как, например, многие люди делают на 1-й седмице Великого поста, принося с собой тексты Великого канона на повечерие). Что же касается священноначалия, то оно пытается повлиять на проблему (в частности, Митрополит Лонгин постоянно акцентирует внимание на качестве исполнения изменяемых песнопений), но, видимо, одних административных мер здесь недостаточно.
Многие песнопения имеют аллюзии на тексты Священного Писания или события церковной истории; понятно, что для их восприятия необходимо посильное знание православной догматики и Библии. Здесь можно заметить, что вся наша жизнь связана с учебой в широком смысле слова и истинный христианин на протяжении всей своей жизни будет стремиться к углублению знаний об основах нашей веры. Это интеллектуальное и сопряженное с ним нравственное развитие личности приносит истинную радость и можно только благодарить Бога за возможность регулярно совершать свои локальные открытия в области богословия и Священной истории. Тем более что недостатка в подобной литературе на текущий день мы точно не испытываем.
Наконец, последний фактор – недооценка значения и красоты песнопений – в той или иной степени связан с предыдущими. Если бы мы систематически изучали содержание песнопений, вдумывались в их смысл, мы бы изумились той красоте, которая открывалась бы перед нами. Понятно, что песнопения, составленные в разные эпохи и разными людьми, так же разнятся с эстетической точки зрения, как и произведения светских поэтов. Конечно, есть и «простые» песнопения, не имеющие особой богословской глубины и красоты, но вместе с ними есть и истинные шедевры, знакомство с которыми подобно эффекту настоящей встречи с прекрасным (последнее особенно относится к службам великих праздников, текстам Триодей и Октоиха). Примеров замечательных песнопений можно привести множество, ограничимся двумя текстами Триоди Постной. Так, в каноне пятницы 5-й седмицы, 9-я песнь, 1-й тропарь говорится: «Виде Илиа Господа в тонце ветре, истончив первее плоть молитвами и постом: емуже поревновавши душе моя, отвержи сладости дебельства, яко да узриши Желаемаго». Святитель Иоанн Златоуст отмечает, что движение ветра есть «нечто среднее между существом телесным и бестелесным», или, другими словами, ветер – «тончайшее из тел». Получается, преподобный Иосиф Песнописец (IX в.), автор этого тропаря, выражает замечательную идею: чтобы произошла встреча Бога с человеком (теофания), необходимо двустороннее движение: Господь снисходит к пророку, принимая образ, пограничный между миром духовным и миром материальным, причем образ в наименьшей степени материальный – образ «тончайшего ветра». В то же время сам пророк возвышается от грубой плотской чувственности посредством «утончения» плоти постом. В итоге становится возможной встреча Бога с человеком.
Другой пример – стихира службы среды 6-й седмицы поста начинается словами: «Днесь издше Лазарь, и рыдает сего Вифаниа…» Автор этих строк, преподобный Феодор Студит, предлагает нам как бы перенестись в реальную ситуацию, предшествовавшую чуду воскрешения Лазаря, так что мы, находясь на богослужении, думаем о том, что сегодня Лазарь умер и его родное селение охвачено трауром! Уверен, мало кто из пришедших в этот день в храм даже подумает об умершем Лазаре (тем более что в календаре это никак не обозначено), но эта стихира и другие песнопения дня нас словно делают соучастниками далеких событий евангельской истории!
Подводя итог, отметим очевидную истину: к службе необходимо готовиться не только священно- и церковнослужителям, но и всем прихожанам. И эта подготовка должна заключаться в предварительном анализе богослужебных текстов, чтобы, услышав их в реальном богослужении, мы удостоились именно тех бесценных трепетных переживаний, ради которых эти песнопения были составлены и введены в наше богослужение.
Алексей Кашкин, 3 мая 2019 год