Приближается Великий пост с его особой красотой, искушениями, попытками разобраться в себе и понять, что ты, собственно, такое в глазах Христа. Помню, однажды, еще в начале воцерковления, когда я уже соблюдала посты, чем, практически исчерпывалась моя церковность, на базаре одна незнакомая бабушка на какой-то мой вопрос, ответила: «У нас же пост». Не в смысле у нас с нею, а у нее, в отличие от меня. Я открыла, было, рот, чтобы сказать, что, мол, тоже не лыком шита и тоже пощусь, но промолчала. Как-то поняла вдруг, что мой пост – это просто диета по религиозным соображениям, так как ни смиряться, ни молиться, ни доверять Богу я еще не умею, и это написано у меня на лице, по-этому бабушка одной фразой и провела между нами водораздел: «У нас пост». Прошло уже немало лет, но и сейчас при слове «пост» вспоминаю, прежде всего, о тушеной фасоли и хлебе с горчицей, а потом уж о каноне Андрея Критского и обо всем прочем – главном. Это, конечно, о многом говорит, мне стыдно, но это правда. Поэтому и разговор с иереем Александром Степовиком о Великом посте я начинаю с неглавной, но важной его составляющей.
– Отец Александр, необходимость говорить о Великом посте, о том, для чего мы должны его соблюдать и как это лучше делать, означает, что большинство из нас еще только входит в церковную жизнь. Мы еще продолжаем оглядываться назад, нас не отпускает мирское, иначе нам не нужно было бы объяснять, как и зачем поститься…
– Да, необходимость поститься для многих, кто еще не вполне осознал, что есть Православие, является камнем преткновения, а вот люди, выбравшие Христа раз и навсегда, своей душой и совестью чувствуют так называемый Царский путь и идут им через Великий пост, никого не искушая и возрастая духовно…
– Наверное, никто не будет спорить, что легче тем, кто приучен к посту с самого детства. Большинство читателей «Троицкого листка» – семейные люди, и вопрос, как приучать детей поститься, стоит очень остро. Расскажите о начале Вашего воцерковления, о своем первом посте.
– Воцерковляться наша семья начала, когда мне было 7 лет. Впервые меня привели в церковь, кстати, в Троицкий собор, и я очень удивился, когда попал сюда во второй раз. Никак не мог понять, почему теперь мы заходим в храм по лестнице и потолок в храме высокий. А раньше заходили прямо со двора и потолок был низкий. Думал, вот это волшебство! Когда начал поститься? Мне было 10 лет, когда мы с братом решили поддержать маму Великим постом.
– К сожалению в семьях, члены которых воцерковляюся с разной степенью ревности, постом нередко возникают конфликты, взаимное раздражение…
– Такого не должно быть. Если воцерковление проходит правильно, родители не должны насиловать ни волю детей, ни волю друг друга. В нашей семье мы, дети, воцерковлялись постепенно, не шли в церковь, если не хотели, зато потом, когда мы увидели всю красоту Православия, пришла твердость. Наша мама, чтобы мы провели свой первый пост в радости, а не в унынии, готовила на растительном масле, по воскресным дням давала нам рыбу. И когда пост закончился, мы увидели, что ничего страшного не произошло. Мы всегда постились добровольно. Мама сумела объяснить нам, по-чему и ради Кого мы это делаем…
– Хорошо, когда у матери хватает мудрости не сказать взбунтовавшемуся против постной пищи сыну этаким зловещим тоном: «Ну что ж, если хочешь, на – ешь хоть колбасу, только не забудь у батюшки взять благословение». После таких слов кусок в горле у ребенка застрянет.
– Да уж. На самом деле пост должен помогать молитве, смирению, нашей борьбе с грехами. Когда постоянно немного голоден, это очень трезвит, напоминает о необходимости бороться со страстями, легче идет молитва. А вот стоит нарушить пост, и все «сыплется». Появляется недовольство раздражение, вспыльчивость и так далее… Такой эффект рассыпающихся бус. Помню, еще ребенком, бывало, съешь конфету какую-нибудь и так на душе скверно, стыдно.
А потом, уже в семинарии – только пройдет Рождество, начнутся святки, а уже хочется великопостных песнопений, покаянных молитв, скучаешь по посту… Это очень красивое время, на самом деле. Мирская красота другая, ею быстро пресыщаешься. А красотой церковной жизни, духовных правил, молитв не пресытишься никогда. Каждый человек, ребенок должен сам прийти к этому, заставить быть православным нельзя.
– Как избежать крайностей? Можно поститься очень строго и быть при этом невыносимым для близких, или, периодически нарушая пост, оправдывать себя тем, что не в еде дело. Можно поститься, но есть очень сытно и вкусно, баловать себя…
– Нужно прислушиваться к своей совести, советоваться с духовником, больше молиться, тогда будет легче находить правильные решения при возникающих недоумениях. Помню, как-то видел рекламу, что-то вроде: «Постный торт – не отказывай себе ни в чем!» Абсурдно и смешно. Но нельзя и истощать себя – это может привести и к расслаблению духовных сил. Ведь ограничение в еде – это только вспомогательное средство для достижения главного – очищения своей души от страстей, подготовки к достойной встрече Пасхи. В то же время пост не должен заслонять собой людей: пост ради поста – это крайняя степень фарисейства. Можно привести множество цитат святых отцов, примеров, когда святые нарушали пост из любви к ближним. Спиридон Тримифунтский, например, вместе со странником ел скоромное, так как не оказалось ничего постного. Но если вдруг захочется оправдать свою немощь, ссылаясь на святого, нужно вспомнить, что тот же Спиридон Тримифунтский постился очень строго, и в другой ситуации лучше бы совсем не поел, чем нарушил Великий пост.
– В общем, не будем себя сравнивать со святителем Спиридоном, когда захочется немного расслабиться, не будем лукавить…
– Нужно отдавать себе отчет в том, что время поста – это время добровольных самоограничений, и далеко не только в еде. Для детей это отказ от просмотра телепередач, компьютерных игр, походов в гости, развлечений.
– А как быть с детьми, живущими в семьях, где от перечисленных «удовольствий» и так уже давно отказались, а дети общаются в основном с такими же церковными детьми из воскресной школы?
– Можно попробовать делать больше добрых поступков.
– Это, конечно, так, но, согласитесь, в этом есть что-то фальшивое – добрые поступки на время поста…
– А знаете, ведь у православных нет добрых дел, есть только злые…
– Как это?
– Я сам очень удивился, когда прочитал это у кого-то из святых отцов. Потом – дочитал и понял. Добрые дела – это обязанность каждого христианина, если он их не делает, то он не христианин. Он не должен свои добродетели даже осознавать, добрые поступки он делает автоматически, потому что по-другому уже не может. В то же время человек, одержимый греховной страстью, удовлетворяет ее, даже не пытаясь с нею бороться, тоже автоматически. Страсть – противоположность добродетели, а механизм действия в душе – тот же самый, только в обратном направлении.
– Однажды на мой вопрос о том, как проходит пост у одной из наших прихожанок, я услышала примерно такой ответ: «Вот думаю, как бы с пользой провести пост, с какой страстью побороться, какую добродетель еще стяжать». По крайней мере, я так ее поняла. Сначала меня это восхитило, а потом смутило слово «еще», даже смешно стало.
– Это всё о том же самом – человек не должен мерить свою духовную жизнь, какая же это добродетель, если человек ее осознает? Не нужно много мудрствовать, просто надо помочь своей душе подготовиться к встрече со Христом. Время поста – самое лучшее время для этого. Решившись жить Христом, и только Им, человек меняется весь, постепенно раскрываясь, как распускающийся цветок – ведь цветы, расцветая, открывают не по одному лепестку по очереди, а сразу. Но чем больше он укореняется в добродетелях, тем греховнее себя осознает – об этом говорит духовный опыт всех праведных людей, святых. Они буквально плакали о своих грехах, даже стяжав святость. Это трудно понять тем, кто, придя в Церковь, не хочет и мира оставить, пытается служить двум господам, боится трудностей и скорбей. Но ведь, как сказал Христос, «иго Мое благо, и бремя Мое легко есть» (Мф. 11,30).
– Часто приходится слышать: «Не осуждай, сейчас ведь пост!» Понятно, что осуждать нельзя никогда, а в пост особенно нельзя… Но как преодолеть эту привычку? Вокруг столько поводов для осуждения, иногда впадаешь в этот грех раньше, чем успеваешь осознать, что происходит. Скажем, едешь с ребенком в газели, и тебе некуда из нее деться, а водитель включил радио, а там… как бы это помягче сказать – юмор. И такое, прямо скажем, непотребство на твоего ребенка льется, что больно ему в глаза посмотреть. Хочется не то что осудить, а закричать, и в гру-бой форме потребовать, чтобы это немедленно прекратили. Что делать-то?
– Попробовать заменить осуждение сожалением. Сожалеть о том, что мир таков и мы являемся его частичкой. Ведь и этот «юмор» основан на обратной связи. Вам от него грустно, а кому-то очень весело. Эти люди достойны нашего сожаления больше, чем осуждения. Но, если честно, я не знаю, как бороться с осуждением, мне самому это очень трудно.
– На какие богослужения Великого поста Вы хотели бы обратить внимание наших читателей?
– В пост нужно чаще вырываться на службы именно в будние дни, так как субботняя и воскресная Литургии мало чем отличаются от обычных – не постовых. Именно будничные службы показывают всю красоту этого времени. Это и покаянная молитва Ефрема Сирина, канон Андрея Критского, Литургия Преждеосвященных Даров, да каждый великопостный день – особенный, хоть из церкви не уходи…
А еще мне бы хотелось посоветовать читателям, чтобы в великопостные дни они чаще вспоминали сами и напоминали своим детям, какой ценой мы куплены, что на православных людях лежит особенная ответственность – проповедовать всей своей жизнью, и делать это каждую минуту. Святые люди очень радовались каждой возможности помочь кому-то, считали это особым благословением. Радовались, если на них клеветали. Ведь клевета давала им возможность проявить смирение и показать пример православного поведения. Ведь чем христиане победили мир? Любовью, тем, что поступали вопреки принятым человеческим нормам, отвечая добром на зло, смиряясь и добровольно жертвуя собой…
Беседовала Елена Гаазе