Самый естественный, самый древний, а вместе с тем и самый благородный способ выражения молитвенных чувств – это, без сомнения, слово человеческое. Слово дано человеку в первую очередь для того, чтобы он славил Бога. Мы приходим в церковь, которая названа Самим Спасителем «домом молитвы». Здесь, в доме молитвы, требуются от человека сосредоточенность, самоуглубление и возношение молитвенного духа к Богу. Духовная музыка, пение располагает к этому молящегося. Молитва и пение – одни из главных средств выражения религиозных чувств.
Исполняйтеся духом, глаголюще себе во псалмех и пениих и песнех духовных, воспевающе и поюще в сердцах ваших Господеви
(Еф. 5, 18–19).
Ум выражает свою работу в простых словах, в формулах. Чувства не довольствуются одними лишь словами, они требуют возвышенности – поэзии. Это прекрасно доказывают православные богослужебные книги. Они состоят из поразительно возвышенных поэтических творений, раскрывающих религиозные истины и положенных на мелодические распевы. Пение, как и речь, служит выражению высоких чувств богопочтения. Пение роднит людей, сплачивает их вокруг общего дела или общей идеи. Церковь – Тело Христово. Церковь – одушевленный организм, живое существо, владеющее живой речью, общим языком и общим голосом.
«Составляя одно тело, мы, – говорит Тертуллиан, – сходимся вместе в собрание, чтобы приступить к Богу с молитвами сообща». Наконец, богослужебное пение есть средство наставления истинам, выраженным словами песней.
Еще в ветхозаветные времена верили, что Ангелы и люди поют одни и те же песни. Особенно выдающееся пение издревле определялось как «ангельское». В явлениях святым и праведным людям Ангелы представляются сонмом, разделенным на лики или хоры, поющим хвалу Триединому Богу. Пение Ангелов слышал пророк Иезекииль. Пророк Исаия видел Серафимов, окруживших Престол Божий и взывающих друг ко другу: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф». Первое христианское песнопение было принесено на землю Ангелами в рождественскую ночь. Такая вера в музыкальное единство земного и небесного определила взгляд на пение в Церкви: оно есть отзвук пения ангельского, благодатное средство к возбуждению и выражению молитвенных чувств. Как и когда зародилось пение в Церкви?
Впервые на земле песнь Богу была воспета израильтянами, чудесным образом перешедшими под водительством Моисея Чермное море. Этому событию непосредственно предшествовали и обусловили его два важнейших обстоятельства: момент исхода, разрыв с привычкой, сложившейся жизненной ситуацией, и выход из нее по Божиему велению; следование Слову Божиему и Его воле даже до смерти, так как вступление израильтян на дно моря свидетельствует о такой готовности. Без этих двух условий и богослужебное пение не может зазвучать на земле, в этом заключается его коренное отличие от музыки, которая при разных обстоятельствах может зазвучать по воле человека. Богослужебное пение прежде всего – чин, порядок, следование Божественному закону. Вот почему до получения Моисеем заповедей Божиих богослужебное пение попросту не могло существовать на земле. Исполняя Закон и подчиняясь Божественному порядку, человек уподобляется Ангелам, а в силу того, что пение является неотъемлемой частью ангельской природы, и человек получает способность воспевать песнь Богу. Неполнота ветхозаветного богослужебного пения заключалась в том, что это не было еще богослужебное пение в полном смысле этого слова, а всего лишь музыка, употребляемая ранее в языческих культах и привлеченная израильтянами к служению истинному Богу.
Первые два века христианского песнотворчества были овеяны духом импровизации. Плодом ее стала вдохновенная богослужебная поэзия гимнов и псалмов, песен хвалы и благодарения. В Древней Церкви во время богослужения музыки не было – было пение. Сам Спаситель со Своими учениками закончил Тайную Вечерю пением – …и воспевше, изыдоша в гору Елеонскую (Мф., 26, 30). Апостолы Христовы, выражая молитвенные чувства свои, пояху Бога (Деян., 16, 25). В Апостольских постановлениях обязательность и даже способ богослужебного пения уже полностью узаконены: «…после двух чтений… пусть поют псалмы Давида, а народ да повторяет голосно концы стихов» (Кн. II, гл. 57). То есть в молитвенных прославлениях участвовал, музыкально импровизировал и пел весь христианский приход соборно. Возможность таких импровизаций была тогда даже закономерна при общем подъеме духа и горячности веры, которая была у первых христиан.
В 4 в. Лаодикийским Собором было установлено, чтобы вместо всего христианского собрания пели только избранные – способные певцы. Зачастую использовалось на клире пение одиночное – пел только один певец, а все прочие молча слушали и предавались молитве. С этой целью была установлена особая степень «певцов» в клире. Это объяснялось тем, что пение всего собрания звучало нестройно, неблагозвучно и крикливо. Поводом к таким введениям послужили сразу несколько причин. К тому времени число священных песней, звучащих на молитвенных собраниях, значительно увеличилось, а люди уже не так усердно посещали храм, как это было у первых христиан. Многие плохо знали священные песнопения, тем самым мешая умеющим петь как следует.
Еще один способ пения, широко распространившийся в 4 в., ввел в церковное употребление священномученик Игнатий Богоносец, епископ Антиохийский, который в особом видении удостоился увидеть небесное богослужение и услышать ангельское пение. По образцу ангельского мира автор ввел на богослужениях так называемое антифонное пение, в котором два хора певчих чередуются и как бы перекликаются или отвечают друг другу. Эта манера исполнения быстро распространилась в ранней Церкви. Такой способ и тогда, и доныне, употребляется в высокоторжественных случаях – на праздничном служении в больших соборах и монастырях.
После прекращения гонений христианское богослужение становится более сложным, чинным и торжественным. Церковное пение также вбирает в себя эти изменения. То, что подлежало ранее всенародному исполнению, переходит к специально обученным певцам. Начинают образовываться отдельные хоры, или лики, правого и левого клиросов. Для пения потребовались богослужебные книги – количество песнопений постоянно увеличивалось, знать и петь всё наизусть стало невозможно. Да и само пение уклонилось от былой простоты, стало более искусным и изысканным. В церковное богослужение мало-помалу стали проникать и такие мелодии, которые можно было услышать даже в театрах и на зрелищах. Происходило обмирщение стиля, утрачивалась целомудренная чистота и строгость апостольских времен. Отцы Церкви сурово укоряли за это церковных певцов. Св. Иоанн Златоуст с церковной кафедры обличает нескромного певца: «Несчастный бедняк! Тебе бы надлежало с трепетом и благоговением повторять ангельское пение… Но твой ум омрачен театральными сценами, и что бывает там, ты приносишь в Церковь».
С течением времени высказывания святых отцов Церкви о богослужебном пении получили каноническое закрепление, 75-е правило VI Вселенского Собора гласит: «Желаем, чтобы приходящие в церковь для пения не употребляли бесчинных воплей, не вынуждали из себя неестественного крика и не вводили ничего несообразного и несвойственного Церкви…»
К этому же времени окончательно определилось и отношение к музыкальным инструментам, кое-где участвовавшим в древних христианских богослужениях. В книге мч. Иустина «Певец» говорится, что «…петь Богу на бездушных инструментах… не допущено». Лишь человеческий голос способен по-настоящему отразить молитвенное состояние души, а не однообразно звучащий, искусственно сделанный музыкальный инструмент.
Еще св. апостол Павел призывал: …будем непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть плод уст, прославляющих имя Его (Евр. 13, 15). Начиная с 8 в. в Восточных Православных Церквах, богослужебное пение стало строго вокальным.
Людей к пению, – гласит церковная песнь, – возглавляет благодать. Согласно с этим, и способность к пению признается особым даром Божиим. Существует немало примеров того, что церковное пение есть дело богоугодное и что люди, исполняющие песнопения в храмах, пользуются особым покровительством Божиим, преимущественно через Матерь Божию. Так, прп. Роман Сладкопевец получил дар песнопения через свиток, данный ему Богоматерью. Она же исцелила отсеченную руку Иоанна Дамаскина. Подобного же исцеления удостоился афонский певец 14 в. Иоанн Кукузель. По преданию, Матерь Божия явилась прп. Косме Маиумскому, составителю «Честнейшей», и с веселием рекла: «Приятны Мне те, которые поют духовные песни, но никогда Я столь близка не бывала к ним, как когда поют они сию новую песнь твою».
И вот, по прошествии двадцати веков христианской истории современное церковное пение, сливая воедино музыку и слова молитвы, воздействует на людей всё с той же благодатной силой. Пение возвышает душу над земным, примиряет нас с самим собой и с ближним, уменьшает наши немощи, облегчает наши скорби, приводя нас в состояние, так знакомое каждому человеку, молящемуся в православном храме. И всё же, когда слушаешь церковные песнопения, зачастую вспоминается высказывание прп. Амвросия Оптинского: «Где просто, там Ангелов со сто, а где мудрено – там ни одного».
Вера Попечителева