В конце августа 2020 года в Саратовской епархии произошли масштабные изменения. 17 лет (с 2003 года) сначала епархию, а затем митрополию возглавлял митрополит Лонгин. После создания новых епархий и образования митрополии в 2011 году владыка Лонгин стал и настоятелем Свято-Троицкого кафедрального собора. 25 августа 2020 года решением Священного Синода митрополит Вологодский и Кирилловский Игнатий назначен правящим архиереем Саратовской епархии, главой Саратовской митрополии. Возглавив Саратовскую митрополию, Владыка Игнатий, как настоятель, возглавил и Свято-Троицкий собор. Ключарем в соборе назначен прибывший вместе с командой Владыки из г. Вологды священник Александр Бородовицын. С ним мы и предлагаем познакомиться прихожанам нашего собора.
– Отец Александр, Вы недавно стали ключарем главного собора нашего города. Прихожан, конечно же, очень интересует, что за человек возглавил приход. Расскажите немного о себе.
– Мне 33 года. Родился в селе Барснево Рязанской области в семье священника. Мне известно, что по отцовской линии в семье священнослужителей не было, но вот ктиторов было очень много – людей, которые строили храмы.
– Решение стать священником было для Вас естественным? Это было понятно с раннего детства?
– Это решение далось мне непросто. Ну, неоднозначно, скажем. Когда я был маленьким, мне хотелось быть священником в подражание отцу. Каждый ребенок подражает отцу в любом деле. Отец служил, и я дома постоянно играл в то, что видел в храме. Надевал на себя плащ и «служил»…
Когда рождаешься в семье священника, то вера приходит как нечто само собой разумеющееся. Для меня храм, Таинства, иконы – всё было от рождения. Крещен в младенчестве, меня регулярно причащали, мы всей нашей большой семьей ходили в храм, жили жизнью Церкви. Дети сами соблюдали все посты, нас родители не принуждали к этому. Мы всё делали в подражание родителям. Сейчас я смотрю на племянников и вижу это чистое отношение ребенка к Богу. Оно пока ничем не испорчено. Так же и у меня было… В дальнейшем, когда я стал взрослеть, пошел в школу, начались первые сложности – сверстникам было трудно принять то, что я – сын священника. Первые сомнения также возникали в подростковом возрасте, когда я начал осмысливать себя, жизнь. И, соответственно, Бог подвергся естественной критике. Мое познание Бога росло вместе со мной.
– Отрицание, сомнения в чем выражались конкретно?
– Появилась вера в себя, в свои силы. У меня не было никаких сомнений с детства в существовании Бога. Но мне не нравились внутрисистемные отношения… Когда я испытал травлю сверстниками это пошатнуло меня внутренне. С одной стороны пошатнуло, с другой – сделало сильнее. В дальнейшем я стал свободнее смотреть на мир, на Бога в мире, на отношение к религии. Многие дети священников через это проходят.
– В чем выражалась травля?
– «Ты – сын священника», дразнили, не принимали, я жил отдельно от всех. Я не сломался в школьной системе, а стал более принципиальным в жизни. Не боялся конфликтов, при этом не шел на поводу у ребят. Я мягкий человек, но от принципов отступать не собираюсь.
– Вы выросли в многодетной семье?
– Да, у моих родителей четверо детей. У меня есть старшая сестра, младшие сестра и брат.
– Они все «матушки» и «батюшки»?
– Да, кроме младшего брата – он иподиакон.
– Чем занимается Ваша мама?
– Воспитанием детей. Она регент-псаломщик, помогает моему отцу –протоиерею Виктору. Они познакомились, а затем повенчались, когда вместе учились в Московской духовной семинарии. Мама родом из г. Армавир (Краснодарский край), отец – с юга Воронежской области. После окончания семинарии отца назначили служить в Рязанскую область.
Детство мое пришлось на непростые 90-е гг. В нашей деревне жизнь останавливалась, превращалась в этакое «болото». В 90-е гг. серьезно заболел отец, всем приходилось очень тяжело, так как семья осталась практически без средств к существованию. Помогали прихожане – собирали деньги на операцию и т.д.. Тяжелые переживания сплотили нашу семью. У нас внутри семьи очень теплые, близкие отношения.
– Вы поступили в духовную семинарию после школы? Сомнений не было?
– Да, я поступил после школы. Были сомнения, я пытался поступать в университет.
– На какой факультет?
– Физико-математический. И не поступил, хотя был неплохо подготовлен. Воспринял это как знак. Не представляю, что пошел бы другим путем.
– Где вы познакомились с Владыкой Игнатием?
– В Рязанской семинарии, он там был первым проректором. Он познакомил меня с книгами митрополита Антония Сурожского, личность которого во многом сформировала меня.
– Как протекала Ваша семинарская жизнь?
– Поначалу было непросто привыкнуть к системе, в которой много ограничений. Но я с огромной благодарностью вспоминаю студенческие годы.
– Через сколько лет после окончания семинарии Вы рукоположились?
– Через 6–7 лет. На последних курсах я начал работать. Сначала помощником проректора по воспитательной работе, потом – старшим помощником проректора, а потом год работал проректором по воспитательной работе. В 2016 г. женился. Сейчас заочно учусь в Петербургской духовной академии.
– Когда была Ваша хиротония?
– Меня рукоположили в сан диакона 21 сентября 2016 г., а 25 сентября 2016 г. – в сан иерея. Хиротония в сан священника для меня очень памятный день. Меня рукоположили в древнем Софийско-Успенском соборе г. Вологды, построенном еще при Иоанне Грозном, вокруг престола меня водил мой отец – протоиерей Виктор Бородовицын. Когда надели мне епитрахиль, я почувствовал некий груз, ответственность за предстоящее служение. На служение назначен был в храм Покрова Пресвятой Богородицы г. Вологды. Затем служил в кафедральном соборе г. Вологды. Потом был переведен настоятелем в г. Сокол Вологодской области в храм во имя Иоанна Кронштадтского, где прослужил девять месяцев. Служение клирика и настоятеля очень сильно отличаются, это небо и земля. Когда ты настоятель – это совсем другая ответственность, ты живешь жизнью общины, качественно меняешься через людей. Будучи настоятелем, я понял, что такое приход как одна семья.
Вы, может быть, слышали, что есть такое понятие – «Иоанновская семья». Наш храм Иоанна Кронштадтского в Вологде тоже член этой большой семьи. Все встречи прихожан разных церковных приходов проходят в Санкт-Петербурге. В эту семью входит множество храмов во имя Иоанна Кронштадтского из разных городов. Это очень впечатляет, укрепляет в вере.
– Как произошло первое знакомство с нашим Троицким собором?
– Я пришел в собор в трудные времена карантина, когда людей на службы ходит немного. Общину, которая есть в соборе, я еще не узнал, но уже понял, что здесь южный темперамент у людей. На Севере люди более спокойные, закрытые. Здесь я новый человек, предвижу много трудностей, но настрой у меня боевой. Кстати, когда я въехал на территорию Саратовской области и увидел пирамидальные тополя, – почувствовал себя дома, ведь все каникулы в детстве я проводил у бабушек и дедушек на юге России…
Сам Саратов, как я уже понял, очень разный, контрастный. Троицкий собор очень красивый, величественный. Видно, что в него вложено много любви и труда.
– Есть ли какие-то размышления о том, как продолжать эти труды?
– Когда я познакомился со своим предшественником – о. Николаем Генсицким, то понял – на сохранение собора, его приходской жизни он положил всего себя.
Сейчас огромные сложности привнес карантин, за это время люди изменятся, и уже изменились. То, что раньше работало легко, потом необходимо будет восстанавливать, прикладывая немалые усилия. Карантин – это огромное испытание для Церкви. Но всегда были трудные времена, и мы живем не в самый тяжелый исторический период. Христова Церковь наш ковчег спасения, главное – во всем положиться на волю Бога, стараться жить по Его законам.
Беседовала Елена Гаазе, 7 января 2021 год