Архимандрит Рафаил Карелин: «Значение славянского языка для православного богослужения»

«В последнее время неоднократно поднимался вопрос: не является ли славянский язык литургическим архаизмом, преградой к пониманию текстов и не следует ли перевести все богослужебные книги на современные языки? Такие попытки предпринимались в России и других странах. В России языковые литургические реформы не встретили поддержки основной массы верующих, и на сегодняшний день богослужебным языком остается церковнославянский.

Славянскому языку, как и другим древним языкам (я имею в виду древнегреческий и древнегрузинский), присуща особая дина­мическая структура: он лучше передает пульс религиозной жизни, глубже выражает молитвенные чувства, чем современные языки. Древние языки более подходят к цельному синтетическому воспри­ятию, новые – к аналитическому, дробному; древние – к созерца­нию, новые – к логизированию; древние языки полны энергии и эмоций, новые в сравнении с ними носят рационалистический, описательный характер. Древние языки дают большую возможность соприкоснуться с глубиной явлений, с духовными субстанциями, сделать человека участником событий, современные — изложить явления в определенной системе и дать их анализ. Сравнивая лексическую и грамматическую ткань древних и новых языков, мы видим, что их грамматический строй отличается большим многообразием, пластичностью и совершенством. Мобильность и экспрессивность глагольных форм, богатство аффиксов и флексий, не имеющих аналогии в современных языках, лаконизм и динамика синтаксических структур, этимологическая глубина лексики созда­ют неповторимую выразительность и особую красоту славянского языка. Эти возможности славянского языка позволяют выразить в богослужебных текстах многоплановость событий, синергизм и параллелизм действий, объединить различные хронологические пе­риоды в единые смысловые циклы – как бы преодолев линейную протяженность времени,  проявить и усилить подтекст каждого предложения. Сложность и гибкость глагольных форм славянского языка делают одну и ту же по словарному составу фразу то ажурно легкой, то до физической ощутимости тяжелой и твердой, как бы изваянной из мрамора. Лаконизм, внутренняя чеканность и в то же время как бы внешняя незавершенность и обрывистость предложений часто без последовательных переходов от одного предмета к другому, наделяют смысловые паузы эмоциональным содержанием, подчеркивая, что богослужебный текст – это не монолог, а диалог, таинственная беседа души с Божеством, что в священных событиях присутствует как их постоянный субъект личность каждого молящегося. Говоря образно, динамика древних языков созвучна динамике света. Богослужение – это симфония из лучей Божественных энергий. Священная история изображается в этой Божественной симфонии на светящемся фоне Вечности, земные реалии – в их логоистическом преображении.

Следует отметить, что в богослужебных текстах мастерски использован точно и строго очерченный круг изобразительных средств. Это делалось древними гимнографами для того, чтобы не подменить духовных переживаний эстетическими, то есть душев­ными, не обременить ума молящегося художественной информацией и тем самым не оземлить молитву. Древние гимнографы мыслили Церковь как идею единства в ее реальном воплощении. Унифи­кация изобразительных средств – одно из условий общности молитвы, духовного познания, эмоций и сопереживаний верующих – тела Церкви. Динамичные структуры, внутренние смысловые емкости и скульптурная пластичность славянского языка помогают «принимать традиционные символы и метафорические образы в разных контекстах как вечно новые и неповторимые. Одним словом, древние языки более приспособлены для выражения явлений и динамики духовной жизни. Это первая и главная причина их сохранения в православном богослужении.

Второе основание – трудность самого перевода. Богослужеб­ные тексты – это шедевры священной поэзии особого типа и порядка. Переводчик должен обладать одновременно глубокой фи­лологической подготовкой и незаурядным поэтическим дарованием. Без этого перевод богослужебных книг будет казаться обесцвечен­ным и прозаическим пересказом великих поэм. Кроме того, пере­водчику необходимо знать святоотеческое богословие, именно свя­тоотеческое, а не схоластическое, чтобы понять глубокие по догма­тическому содержанию литургические тексты. Православные цер­ковные службы называют опоэтизированным, иконографическим, поющим богословием. И наконец, самое главное, переводчик дол­жен иметь живую веру, церковность и религиозную интуицию, которая дала бы возможность почувствовать, пережить, оценить каждую фразу и слово переводимого текста. Петербургский митро­полит Гавриил и Московский митрополит Филарет, руководившие работами по переводу святоотеческих произведений с греческого языка на славянский и русский, считали нужным давать рукописи переводов для проверки простым старцам-монахам, которые не знали греческого языка, но, обладая общностью внутреннего духов­ного опыта с древними писателями-подвижниками и находясь с ними, так сказать, на одной духовной волне, интуитивно чувствова­ли всякую фальшь и ошибку перевода.

Третье основание – традиция. Традиция – это кристаллиза­ция истории. Это актуальное бытие прошлого в настоящем. Любовь и уважение к прошлому сохранили до наших дней старинные соборы и храмы в их первозданном величии; иконы и фрески изумительной духовной глубины. Живая традиция сохранила нам дивное, неповторимое православное богослужение. Само слово «Православие» значит правое, правильное богопочитание, основ­ным признаком которого является верность апостольскому преда­нию. Церковная традиция возникла из общности духовного быта христиан, быта богообщения. Одинаковое религиозное чувство создало одинаковые или очень схожие формы. Церковное богослу­жение и храмовое устройство – это синтез жизни Церкви в эпоху ее духовного расцвета. Содержание создает формы, но и формы хранят и оберегают содержание. В данном случае древние языки имеют вспомогательное, но важное значение для сохранения в чистоте и внутренней целостности одного из видов Церковного Предания – богослужебного канона. Славянский язык наряду с другими древними языками стал сакральным, священным языком Церкви.

Вопрос о ясности богослужебных славянских текстов для веру­ющих приобретает все большее значение. Следует обратить особое внимание на научную сторону новых изданий богослужебных книг, снабдить их справочным материалом, в том числе словарем, где наряду с буквальным переводом давалась бы этимология славянс­кой лексики. Не только Священное Писание, но и следующий за ним духовный пласт – богослужебный канон также нуждается в толкованиях и комментариях. Перед нами стоит задача составле­ния литургической экзегезы, отвечающей интеллектуальному уров­ню и духовным запросам современных верующих.

Славянское православное богослужение – это бесценное сокро­вище мистического знания, огромный потенциал духовных сил и энергии, который мы должны сохранить не только для себя, но и для будущих поколений.