Александр Сергеевич Пушкин начал мечтать о собственной семье после многих нелёгких испытаний, выпавши на его долю в самом начале жизненного пути. Вольнолюбивые стихи, дружба с декабристами – и последовавшие за ними ссылки, рано проявившийся талант, восхождение на Парнас и слава – и, как следствие, – зависть и желание унизить, оклеветать поэта тех, кто был гораздо ниже по интеллекту, высмеять зарвавшегося «выскочку» с арапскими корнями.
Таким «клеветникам», «писакам» поэт адресовал замечательное стихотворение «Моя родословная» в 1830 году:
Я грамотей и стихотворец,
Я Пушкин просто, не Мусин,
Я не богач, не царедворец,
Я сам большой, я мещанин.
На самом деле Александр Сергеевич всегда гордился своим дворянским происхождением, древними корнями, всегда рад был рад новым открытиям в области генеалогии, историческим документам, проливающим свет на историю его рода «Люблю встречать их имена в двух-трёх строках Карамзина», — искренне делился он этой радостью с читателями. Желание взяться за перо, чтобы воздать должное своим прославленным дедам и прадедам, привело Пушкина к мудрому выводу: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно. Не уважать оной есть постыдное малодушие».
Судьбе было угодно, чтобы, пройдя ещё несколько препятствий, Александр Пушкин обвенчался с московской красавицей Наталией Гончаровой. Она была младше поэта на тринадцать лет, и её властолюбивая и практичная мать, Наталия Ивановна Загряжская, имела полное право отказать известному, но «неблагонадёжному» поэту, ссылаясь на юный возраст младшей дочери. «Красоту её только начинали замечать в свете», – задумчиво писал позже «огончарованный» Пушкин.
Читая переписку поэта того периода с близкими друзьями – Вяземскими, Нащокиными, сопоставляя дневники и письма, а также обширную литературоведческую пушкиниану, удивляешься: как серьёзно подходил он к такому важному шагу, как создание семьи.
В «Сказке о царе Салтане» Пушкин воспевал чувства влюблённого героя: «Люди женятся, гляжу – не женат лишь я хожу…» Писал о невесте: «Днём свет Божий затмевает, ночью землю освещает…» – и в то же время словно предостерегал сам себя устами Царевны-Лебеди: «Но жена – не рукавица: с белой ручки не стряхнёшь и за пояс не заткнёшь».
Во время венчания в поэта и его невесты и музы в церкви Большого Вознесения у Никитских ворот близ Арбата суеверный Пушкин побледнел: упали на пол задетые неловкой рукой Евангелие и крест, а затем и одно из обручальных колец, а затем погасла свеча… И всё-таки он остался верен своему решению: семье Пушкиных – быть.
«Женат – и счастлив!» – ликовал Александр Сергеевич, взахлёб делясь радостью в письмах к друзьям. «Моё семейство умножается, растёт, шумит около меня», – сообщал новые подробности друзьям и знакомым счастливый поэт. Один за другим, пошли дети – Мария, Александр, Григорий, Наталья…
В это же время, осознав себя главой семейства, Пушкин выполнять и все распоряжения императора Николая I-го, понимая, что от этого будет зависеть и спокойствие, и благосостояние его близких. Трудоёмкая работа в архивах, утомительные поездки по Уралу и Поволжью с целью сбора материалов о самозванце Емельяне Пугачёве и смуте того времени. «Лета к суровой прозе клонят, лета шалунью-рифму гонят», – в шутку и всерьёз отмечал Пушкин. Попутно, как раз в начале 1830-х годов, Александр Сергеевич и проезжал саратовскими степями и даже – увы, это не точно, – заехал и в наш губернский город.
Обладая зачастую ироничным отношением ко многим предметам и явлениям, окружавшим его, Пушкин ласково шутил в письмах к жене (кстати, надо отметить, что их переписка лишь начиналась на этикетном французском; в дальнейшем Пушкины переписывались на чистом русском языке): «Что там моя беззубая Пускина?» (имея в виду рост молочных зубков у своего первенца, «Машки», как он ласково называл дочь). Уносясь мыслями в будущее, переживал за старшего сына: «…как-то наш Сашка будет ладить с порфирородным своим тёзкой; с моим тёзкой я не ладил…»
Поэт беспокоился зря: его дети вполне мирно существовали до последних дней и очень дружили. Александр и Наталия-младшие продолжили в потомстве род Пушкиных.
Теперь потомки поэта рассеялись по всему миру. Они поддерживают родственные отношения и встречаются по самым знаменательным датам, связанным с памятью об их талантливого предка. Будем надеяться, что многие из них приедут в Россию и в этом году, к 225-летию со дня рождения «солнца русской поэзии».
Анна Морковина, 5 мая 2024 год