25 декабря / 7 января Церковь вспоминает величайшее событие в истории человечества – Бог явился во плоти (1 Тим. 3, 16), родился на земле Богомладенец Христос, Который станет Спасителем мира. О празднике Рождества Христова, об иконе праздника, а также о значении и роли иконы в жизни Церкви вообще рассказывает клирик нашего собора священник Александр Станотин.
Праздник Рождества немыслим, нет, не без подарков и праздничного стола, даже елка, ставшая его символом, не может сравниться с иконой праздника, стоящей в центре храма. Икона. Это слово стало для нас привычным. Она всегда сопровождает нашу жизнь не только в храме или дома, но и в машине, в школьном ранце и даже, может быть, в обложке личных документов. Ее принято называть «умозрением в красках», «напоминанием о горнем первообразе». Святые отцы называли икону Евангелием для неграмотных. «Изображения употребляются в храмах, дабы те, кто не знает грамоты, по крайней мере глядя на стены, читали то, что не в силах прочесть в книгах», –писал свт. Григорий Великий. Прп. Феодор Студит подчеркивает: «Что в Евангелии изображено посредством бумаги и чернил, то на иконе изображено посредством различных красок или какого-либо другого материала». По словам прп. Иоанна Дамаскина, «изображение есть напоминание: и чем является книга для тех, которые помнят чтение и письмо, тем же для неграмотных служит изображение; и что для слуха – слово, это же для зрения – изображение; при помощи ума мы вступаем в единение с ним». Давно ушло в прошлое время, когда грамотность была уделом немногих. Мы грамотны. Но всегда ли для нас, грамотных, понятен язык иконы? Давайте попробуем посмотреть на икону Рождества глазами тех, кто ее писал, глазами тех, кто не читая впитывал то, что она являла людям через свой язык символа.
Вначале необходимо сказать, что отдельного праздника Рождества Христова первые три века христианской истории не существовало. Только в 4 в., когда римский император Константин Великий разрешил христианам открыто исповедовать свою веру и христиане вышли из катакомб, праздник Рождества выделился в самостоятельное яркое событие годового богослужебного и календарного круга. Постепенно стала разрабатываться традиция написания сюжета Рождества Христова. С появлением первых икон, а самые ранние известные иконы относятся к 6 в., формируется иконография Рождества Христова, которая останется практически неизменной до нашего времени.
В иконописи существуют свои особые каноны изображения Священной истории. Иконописец не ставит себе задачу нарисовать иллюстрацию к рождественскому повествованию Евангелия от Матфея и Евангелия от Луки. Рождество Христово рассматривается с точки зрения вечности, где всё другое, не такое, как на земле. Поэтому, например, нет ничего удивительного в том, что на иконе Рождества изображены несколько событий, происшедших в разное время – явление звезды, само Рождество, явление Ангелов пастухам, шествие волхвов. Иконописец соединяет всё в одной иконе, потому что в вечности нет «тогда» и «потом», а есть только «днесь», то есть «сейчас и навсегда».
В человеческой истории, во времени Рождество Христово совершилось лишь однажды. Но для Церкви, которая каждый год снова и снова входит в пространство Рождества, это событие не является просто историческим фактом, разделяющим время на «до Рождества Христова» и «после». Это событие встречи Бога и человека, времени и Вечности. Это не «однажды», а «навсегда».
Радость о рождении Спасителя мира, которую Ангелы возвестили пастухам, выглядит на иконе совсем иначе, чем радость в обычном, житейском понимании. Икона как бы предлагает другое понимание праздника – не богатый стол, не яркие одежды, не песни и пляски, а тишина, покой и благодарность. Тишина и покой фигур Матери и спеленатого Младенца, смирные овечки у ног пастухов, глядящих на небо. Это та радость, которая переживается внутри, сердцем.
Классическое византийское иконописное изображение Рождества Христова включает в себя три зрительных плана (яруса): верх – «небо»; центр – «соединение неба и земли»; и низ – «землю».Что и, главное, почему помещает мастер в каждом ярусе изображения?
Вверху обычно изображено открытое небо и сияющая звезда. Луч звезды касается вершины горы, внутри которой находится пещера – «вертеп». Звезда и пещера – это своего рода конкретные иллюстрации евангельского рассказа о Рождестве, а вот открытое небо и вершина горы наполнены уже символическим смыслом. Часто можно встретить выражение: «Рождество – это небо на земле». Вполне возможно, что иконописец имеет в виду именно это, изображая отверстое небо. С момента Рождества небо стало открытым для человека, он может, если захочет, двигаться к Богу. Потому что Христос, родившись, пострадав и умерев на Кресте, а затем, воскреснув, вылечил человека от греха. И путь на небо открыт. Только пройти его человек должен приложив труд, карабкаясь вверх.
Вот и символический смысл горы становится понятен – горы изображены здесь не только как отображение реального гористого ландшафта Святой Земли, но и как образ движения человеческой души вверх, к Богу, через преодоление препятствий прежней греховной жизни. Ангелы по сторонам горы тоже из небесного, горнего мира. Причем небо имеется в виду не как астрономическое, естественнонаучное понятие, не как то, что накрывает землю, а как то, что обозначает безграничность и чистоту.
Внутри пещеры обычно рисуют лежащую на ложе Богородицу, которая изображена крупнее других участников события, и крохотного спеленатого Христа, вокруг головы Которого сияет крестчатый нимб. Интересно, что Богородица обычно не смотрит на Младенца, а смотрит на нас. Это часто вызывает недоумение. Как это – Мать не смотрит на Сына? Но это делается совершенно сознательно, чтобы показать, что Младенец не принадлежит Матери, Он пришел в мир, чтобы спасать его.
Рядом с деревянными яслями обычно изображают вола и осла (иногда – коня и корову). Эта деталь не только намек на то, что Рождество совершилось в хлеву, но и иллюстрация к книге пророка Исаии, предсказавшего рождение Христа от Девы за много тысяч лет до самого события: Вол знает владетеля своего, и осел – ясли господина своего… (Ис.1, 3). Кроме того, некоторые исследователи считают, что вол и осел – это образы двух миров: израильского и языческого, для спасения которых пришел в мир Господь.
Важно также обратить внимание на форму яслей, которая похожа на форму гроба – Христос родился в мир, чтобы умереть за него и воскреснуть для него.
Часто по сторонам от Богородицы изображают пастухов и волхвов, их фигуры значительно меньше, чем фигура Богородицы. В лице простых, неграмотных, но верующих пастухов и в лице языческих волхвов-мудрецов Господь явился всему миру. И теперь каждый человек может найти свою дорогу к Богу – и не слишком образованный, но добрый и честный человек, и современный интеллектуал, сердце которого частенько бывает заражено надменностью и высокомерием.
В нижнем ярусе иконы обычно изображают сидящего в задумчивости Иосифа с предстоящим ему пастухом и двух женщин, омывающих новорожденного Младенца. Сцену с пастухом иногда объясняют так – лукавый дух терзает сомнениями душу Иосифа: как же могло произойти Рождение? Но многие исследователи сходятся на том, что это, скорее всего, пастух из апокрифических сказаний о Рождестве, к которому Иосиф обращался в поисках крова и огня для Младенца. Наиболее часто в иконописи и живописи используется апокриф «Протоевангелие Иакова», где рассказывается о детских годах Спасителя и детстве Божией Матери.
Из «Протоевангелия Иакова» взята и сцена омовения Младенца, о которой ничего не говорится ни у Матфея, ни у Луки. С одной стороны – это чисто бытовая деталь, связанная с рождением ребенка. Но есть и второе объяснение этому. В «Протоевангелии Иакова» рассказывается, как Иосиф оставил Богородицу в пещере одну и пошел искать повивальную бабку, которая помогла бы принять роды. Повитуха по имени Саломея усомнилась в том, что Дева может родить, и захотела убедиться в этом сама. Дальше, по тексту, произошло вот что: «И только протянула Саломея палец, как вскрикнула и сказала: “Горе моему неверию, ибо я осмелилась искушать Бога. И вот рука моя отнимается, как в огне…” И тогда предстал перед нею Ангел Господень, и сказал ей: “Саломея, Саломея, Господь внял тебе, поднеси руку свою к Младенцу и подержи Его, и наступит для тебя исцеление и радость”. И подошла Саломея, и взяла Младенца, сказав: “Поклонюсь Ему, ибо родился великий Царь Израиля”. И сразу же исцелилась Саломея…»
Можно попробовать предложить и еще одно простое толкование сцены омовения Младенца. В купели, изображенной на иконе, легко узнается купель, в которой обычно крестят в Церкви младенцев, приобщая их к жизни с Богом.
На византийских и древнерусских иконах Христос Младенец изображен часто без возраста или, наоборот, как маленький взрослый, чтобы подчеркнуть вечность Бога и Его взрослость по отношению к людям.
Икона таким образом заключает в себе целый мир который говорит о себе посредством своего, с одной стороны, вначале не до конца понятного языка, с другой стороны – может заставить задуматься человека, поставить перед другой действительностью о которой он, может, и не думал. Икона напоминает современному человеку о том, что помимо того мира, в котором он живет, есть еще иной мир. Именно думающий и ищущий человек может по-настоящему взыскать Бога и прийти к Нему.