Я давно уже увлекаюсь историей моей семьи. И однажды в семейном архиве мне совершенно случайно попалась фотография, датированная 1930 годом. На обороте было написано: «Дорогим дяде Коле (мой прадедушка – Николай Иванович Кистенёв) и тёте Любочке (моя прабабушка–Любовь Ивановна Кистенёва) от племянницы Нины (Нина Николаевна Рассохина) на доброе воспоминание». Получается, что Нина Николаевна – жена Геннадия Васильевича Рассохина, племянника К.А.Федина – моя двоюродная бабушка, а известный саратовский писатель – мой родственник! Дальний, но родственник! Мне стало интересно побольше узнать о нём.
Константин Александрович Федин (1892 — 1977) — советский писатель, общественный деятель, автор книг «Города и годы», «Первые радости», «Необыкновенное лето» и других. В Саратове на пересечении улиц Чернышевского и Волжской расположен музей Федина.
Семья Фединых многократно меняла место жительства. Из всех домов, в которых жил писатель, сохранились всего два. Первый дом находится в Смурском переулке, сейчас это жилой дом №13. К сожалению, в настоящее время этот дом в весьма плачевном состоянии. Раньше на нем была памятная доска, но она таинственным образом исчезла. Не исключено, что через несколько лет исчезнет и сам дом.
Второй дом, выстроенный отцом писателя, находится на улице Кутякова, сейчас это жилой дом №56. На нём тоже нет никакого упоминания о том, что здесь жил К.А. Федин.
Места Саратова, которые описывает в своих произведениях писатель, исследовали многие учёные. И многим известно описание Липок, Сретенского училища, дом, где жили Федины в Смурском переулке. Я же поставил себе целью исследовать описания таких мест, о которых мало кто знает…
Берём в руки произведения К.А. Федина и отправляемся на прогулку по старому Саратову.
Пусть для начала это будет роман «Братья». И хотя в романе нет названия города, где происходят события, но его описание напоминает Саратов. Попробуем это доказать. Первое место, которое кажется нам знакомым –Смурский переулок, в Саратове он тоже есть. Вот как его описывает автор: «Переулок звался Смурским и был, правда, буровато-серым, смурым, смурыгим. На углу Староострожной улицы, посреди проезда, торчала водопроводная будка, к ней с утра до сумерек, погромыхивая вёдрами, ползли бабы. Отсюда дорога скатывалась к Нижней улице, потом – к оврагам, которые в городе назывались бараками. Дальше шли горы».
Со времен Федина Смурский переулок почти не изменился. Там всё такие же маленькие неказистые домики и почти нет зелени. Писатель полагал, что название этого переулка происходит от определений «буровато-серый, смурый, смурыгий». Вероятно, таким его сохранил К.А. Федин в своих детских воспоминаниях. Возможно, есть и другая версия происхождения этого названия. Чтобы проверить наше предположение, заглянем в книгу известного саратовского краеведа Е.Максимова. Изначально переулок назывался улицей Памятной, но «по обычаю и употреблению» жителей было ещё одно название – Смурский переулок. Со временем оно прижилось и стало официальным. Пошло это название от фамилии сестёр Смуровых, которые сдавали своё подворье. Люди, снимавшие у них жильё, на вопрос «Где вы живёте?» отвечали «У Смуровых, в переулке».
Водопроводная будка, о которой пишет К.А. Федин, всё также стоит на углу Староострожной улицы (ныне улица Гоголя) и часто можно увидеть местных жителей с вёдрами, идущих набирать воду из колонки перед будкой. А вот что пишет Е.К. Максимов про эту будку: «В Смурском переулке сохранился единственный в Саратове чрезвычайно интересный памятник истории водопроводного дела в городе – водобудка. В дореволюционном Саратове их насчитывалось 41; 40 исчезли в годы советской власти. Водоразборные будки, сначала деревянные, потом каменные, сооружались в кварталах, где недалеко проходили магистральные трубы, но не было домовых водопроводных ответвлений. Размер будки был примерно 5 на 4 аршина с сенями. Перед будкой стояла чугунная колонка с краном, а сидевший в будке смотритель за плату отпускал воду».
К.А.Федин описывает не только переулок, но и его жителей: угольщиков и шорников(ремесленники по изготовлению шор, то есть боковых надглазников, которые надеваются на лошадей, для ограничения поля зрения. В более широком смысле шорник — это специалист по конской упряжке.), их занятия. «Угольщики и шорники в обычное время пользовались тротуарами, не задевая прохожих, по субботам парились в бане – на углу Смурского и Цыганской, в праздники отстаивали раннюю обедню у Петра и Павла, грызли калённые подсолнечные и тыквенные семечки – люди, как люди». Кстати, баня на углу Смурского и Цыганской (сейчас ул. Кутякова), про которую говорит писатель, сохранилась. Это баня №7 – самая старая баня нашего города, так называемая «царская баня», открытая в 1903 году.Интересный факт: в этой бане в 1911 году парились В.И. Чапаев и его отец. Да и без Василия Ивановича здесь, наверное, побывало половина жителей Саратова. В 2011 году баню отремонтировали и она переживает свою вторую молодость.
Церковь Петра и Павла, где угольщики и шорники стояли обедню в настоящее время уже не существует. Построена она была в 1818 г. при саратовском губернаторе Панчулидзеве. В народе церковь также называли Петропавловской или Сретенской. Церковь эта находилась на правой стороне Хлебной площади, близ торговых рядов на Верхнем базаре.
В середине 1930-х годов собор был закрыт и снесён в 1968 году. Сегодня на её месте находится памятник «Сердце губернии» перед зданием Правительства Саратовской области.
В романе «Братья» К.А.Федина есть персонаж – Варенька Шерстобитова, дочь купца, владельца мануфактурной лавки. Вот что пишет о купцах Шерстобитовых известные саратовские краеведы В.Н. и Н.Н.Семёновы: «Популярные в Саратове купцы Шерстобитовы вели свой торгово-коммерческий промысел на протяжении более ста лет. Были Шерстобитовы типичными российскими купцами: носили тяжёлые енотовые шубы, ходили с увесистыми тростями, засиживались в трактире за обильными трапезами, посещали по воскресеньям Петропавловскую церковь, традиционно щедро одаривая нищих на паперти. Торговали Шерстобитовы в Новом гостином
дворе на Театральной площади». Здание Нового гостиного двора не сохранилось. 5 ноября 1918 года Гостиный двор сгорел «красным петухом» – так большевиками была отмечена первая годовщина Октябрьской Революции .
Возьмём другое произведение К.А. Федина и отправимся дальше. Следующий пункт нашего маршрута – Дом купца Корнилова. Вот что пишет о нём К.А. Федин в предисловии к повести «Старик»: «Меня поразило недавно, что Чернышевского в детстве страшно тянуло посмотреть таинственный дом купца Корнилова – на углу Московской и Большой Сергиевской. В одном рассказе он писал: «Угол дома был закруглён и поднят куполом, выкрашенным зелёною краскою, между тем как остальная, тоже железная, кровля была красная». Слова эти наполнены ужасом. Угол дома действительно, был закруглён и поднят куполом! И как же не знать мне этого дома 
(в моё время – братьев Шмидтов), если я пугался не только пройти мимо него, но даже представить себе его подвальные окна, забранные кованым железом? Этот дом на самом деле страшен. На протяжении века он излучает своими окнами, своим закруглённым углом непонятное представление о таинственном».
Мне стало интересно узнать поподробнее, почему же этого дома так боялись Н.Г.Чернышевский и К.А.Федин. В книге внучки Н.Г. Чернышевского Нины Михайловны Чернышевской читаем следующие строки: «Маленькому Чернышевскому пришлось стать свидетелем зверской расправы старухи жены над стариком Корниловым. Она избила и заперла подвыпившего мужа в чулан, когда гость стал указывать ей на жестокость обращения с мужем, старуха в ответ показала им свои уши: они были изуродованы и представляли собой сплошные клочья. Это были следы издевательства пьяного мужа, который в продолжение многих десятков лет бил её, вырывая из ушей серьги вместе с мясом. Теперь старуха мстила ему за все надругательства». Дом этот до сих пор стоит на углу улиц Московской и Чернышевского. Он светло-зелёного цвета, с тем же тёмно-зелёным куполом и
ржавой крышей. А вот от полуподвальных окон остались только следы на асфальте у стены, их полностью скрыл новый культурный слой. И дом этот уже не кажется страшным, а абсолютно обычным стареньким купеческим домом, каких ещё осталось много в Саратове .
Но прощаемся с домом Корнилова и идём дальше. В той же повести «Старик» находим следующие строки: «Денисенко держал извозный и ямской двор, почти весь перевоз через Волгу был у него в руках, лошади его славились, с легкою доводилось ему бывать и в Пензе и в Тамбове, ямщиком он был отменным. Двор стоял на краю оврага, за Казанской церковью». На месте извозного двора сейчас стоит жилой дом, а от Казанской церкви сохранилось лишь одно здание из церковного ансамбля, дом причта, которое сейчас используется как жилой дом.
(Продолжение следует)
Егор Кругляк, 14 лет