Читая о жизни и подвигах преподобного Сергия Радонежского, ловишь себя на мысли, что в разные периоды мы находим в его житии нечто необходимое нам именно в данный момент. Все мы знаем, что Сергий Радонежский был учителем монашества и столпом русской святости, что он своей неустанной молитвой, благословением князя Дмитрия Донского на судьбоносный бой с Мамаем изменил ход истории и оставил после себя иную Русь – духовно обновленную, готовую к свершениям и развитию.
Основанный им Троицкий монастырь дал от себя 50 обителей, давших, в свою очередь, 40 других. Иеромонах Никон в «житии» указывает на 100 имен преподобных, происшедших от монастыря преподобного Сергия. Это была духовная школа, давшая расцвет созерцательного подвига во всей северо-восточной части России. Но даже если рассматривать жизнь преподобного не в контексте истории нашего государства, а в частных деталях, мы находим для себя множество важных уроков.
К своим немощам нужно относиться с большим смирением и просить Бога о помощи, учит нас преподобный. Вспомним, как отрок Варфоломей, встретив в лесу монаха, кротко и доверчиво рассказывает о своей беде – трудностях в учении. И потом быстро получает помощь от Бога.
Нам и нашим детям не всегда хватает понимания, насколько важно почитание родителей и послушание старшим. Сергий не оставляет отца и мать до их блаженной кончины и лишь потом осуществляет свое заветное желание – уходит с братом Стефаном в лес, чтобы посвятить жизнь Богу.
Преподобный смиряется перед старшим братом, даже когда тот впадает в грех гордыни. Дабы избежать склок и раздоров среди братии монастыря, незаметно оставляет основанную им обитель и уходит, чтобы на новом месте основать и обустроить другую.
Святой только личным примером воспитывает послушников: много трудится, служит им, смиряется перед несправедливыми упреками и получает вознаграждение от Бога.
Как часто, не имея настоящей мудрости и правильного понимания какой-либо ситуации, мы стараемся настоять на своем, проявить свою волю, власть. А святой Сергий всеми силами старался избегать любой власти: отказался стать преемником митрополита Алексия, не сразу согласился быть даже игуменом созданной его трудами обители.
И в то же время, когда это необходимо, он берет на себя ответственность и благословляет князя Дмитрия Донского и его войско на кровопролитный бой с ордынским войском, на огромные потери, на победу. Правда, перед этим испытывает князя, пытаясь найти иной, бескровный способ взаимодействия с Мамаем. Никоновская летопись сохранила потомству описание посещения преподобного Сергия Дмитрием Донским перед его выступлением в поход против татар. Беседуя с великим князем, святой старец советовал ему почтить дарами и честью злочестивого Мамая. Преподобный приводил в пример Василия Великого, утолявшего дарами Юлиана Отступника: «И ты, господине, отдай им честь и злато, и сребро, и Бог не попустит им одолеть нас: Он вознесет тебя, видя твое смирение, и низложит их непреклонную гордыню». «Всё это я уже сделал, – ответил Дмитрий. – Но враг мой возносится еще более». Выслушав эти слова, угодник Божий осенил князя крестным знамением и вдохновенно произнес: «Иди, господине, небоязненно! Господь поможет тебе на безбожных врагов». А затем, понизив голос, сказал тихо одному князю: «Победиши враги твоя».
***
Когда думаешь о преподобном Сергии, то видишь благородного старца с натруженными руками и проникающим в самую душу взглядом. Он весь – тишина, смирение, молчание, трепетная молитва. Наполняешься ощущением идеальной красоты, такой простой, нежной, неописуемой.
Видишь величие дикой природы, хмурый лес, который становится рядом с кельей святого светлым и дружелюбным. А еще – добрых зверей у ног отшельника, множество белых голубей в высоком голубом небе в лучах солнца. Видишь лучезарного Ангела, молящегося вместе с преподобным у престола. И тогда вспоминаешь, что имя, данное ему при рождении – Варфоломей, то есть – сын радости. Радости, посетившей Святую Русь в тяжелые, смутные времена.
Преподобный Сергий не оставил нам записанных поучений, но его духовный облик таинственным образом запечатлен в душе каждого православного человека. Как вспоминает один из священников, родившийся и выросший в Молдавии, он долго считал, что преподобный – молдаванин, таким близким ощущал будущий батюшка русского святого. А моя подруга, очень мало знающая о жизни и истории Церкви, призналась как-то, что если молится, то всегда обращается в молитве именно к Сергию Радонежскому, так как ощущает его главным покровителем русских людей.
Главный урок, который преподобный преподал лично мне – это простая мысль, что наша жизнь – штука очень ответственная и радостная, несмотря ни на какие обстоятельства, а тупиковых ситуаций в жизни истинно верующего человека нет и не может быть. В наши дни, когда все мы живем в тревожном ожидании тяжелых испытаний, понять и прочувствовать это очень важно.
***
После революции подмосковный Сергиев Посад стал поистине духовной столицей России уходящей. Сюда, в сердце Русского Православия, собрался цвет нации, представители ее славных семей, писатели, художники, философы. Голицыны, Дурново, Иловайские, Шаховские, Лопухины, Мещерские, Трубецкие, Раевские, Нарышкины, Родзянко, Шереметьевы. Тут работают Фаворский, Розанов, Нестеров. Одно время существовал даже «Первый колхоз Сергиевского Посада», председателем которого был граф Олсуфьев, а колхозниками – графы да князья.
Т.В. Смирнова, сотрудница Сергиево-Посадского историко-художественного музея-заповедника, собрала и записала воспоминания о судьбах некоторых из них.
Очень показательна история семьи графа Ю.А. Олсуфьева, жизнь которой неразрывно связана с именем преподобного. Усадьба князей Олсуфьевых еще с XVII в. располагалась рядом с Куликовым полем, и местные крестьяне, распахивая его, находили оружие, разные старинные предметы и несли всё это в усадьбу к графу. Со временем у него собрался настоящий музей, в котором был и медный монашеский крест, принадлежавший, по всей видимости, монаху Пересвету, убитому в единоборстве с татарским богатырем Челубеем.
Олсуфьевы воздвигли на Куликовом поле храм-памятник во имя прп. Сергия Радонежского. Жена графа – Софья Владимировна Олсуфьева, много сделала для организации при храме монастырской общины и мастерских шитья, сама вышивала для храма хоругви и плащаницу.
Графиня была глубоко верующей. Когда произошла Февральская революция 1917 г., она увидела во сне св. Сергия, который велел ей поселиться около его гроба. Что семья графа Олсуфьева и сделала.
В самые тяжелые послереволюционные годы Олсуфьевы, некогда владевшие большими средствами и широко занимавшиеся благотворительностью, а теперь обедневшие, продолжали помогать всем, кто нуждался. Ухаживали за больными, делили с ближними и дальними свой стол и кров, опекали беспомощных.
В Сергиевом Посаде граф Юрий Александрович Олсуфьев был заместителем председателя Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры, главным хранителем ризницы Лавры. С августа 1920 г. Олсуфьев был внештатным экспертом по древнерусской живописи и миниатюре Сергиевского историко-художественного музея, с 1925 – заведующим отделом «Эмали, скань, чернь, финифть, резьба по дереву, металлу и кости», с 1927 – членом правления музея. Ю.А. Олсуфьев – один из основателей научной реставрации икон, в частности, он был одним из руководителей реставрации рублевской «Троицы».
В 1925 г. он был обвинен в «контрреволюционной деятельности в целях свержения советской власти»; два месяца находился в Бутырской тюрьме, но был освобожден. Весной 1928 г., после издания книги Ю.А. Олсуфьева и П.А. Флоренского «Амвросий, троицкий резчик XV века», началась травля сотрудников музея. После предупреждения о предстоящем аресте он вместе с женой уехал в Москву и работал в московских государственных реставрационных мастерских, а с 1934 г., после закрытия мастерских, возглавил секцию реставрации древнерусской живописи в Третьяковской галерее.
Олсуфьевым, живущим в ожидании ареста, приходилось часто менять адреса, голодать. Но они продолжали жить жизнью настоящих русских интеллигентов, патриотов. Юрий Александрович спас от гибели сотни икон, сваленных после закрытия церквей в неприспособленных помещениях, обследовал состояние фресок храмов Новгорода, Пскова, Старой Ладоги, разрабатывал приемы их реставрации. По словам потомка русских эмигрантов князя Ивана Шаховского, именно Юрий Олсуфьев, работая в мастерской Грабаря, помог сохранить надвратные иконы кремлевских башен, хотя имел приказ на их уничтожение.
В ночь с 23 на 24 января 1938 г. он был арестован, а 7 марта осужден тройкой при НКВД по Московской области за «распространение антисоветских слухов». Расстрелян 14 марта 1938 г. на Бутовском полигоне.
В книге Т.В Смирновой опубликованы два портрета Софьи Владимировны Олсуфьевой. Первый – живописный, кисти В. Серова, сделанный в 1911 г. В своих воспоминаниях А.В. Комаровская пишет: «Кажется, художник передал главные ее черты – великолепную простоту, полное отсутствие фальши и богатую внутреннюю жизнь. На портрете она причесана по моде 1910–х гг., в нарядном летнем платье. Я же помню ее в черном, повязанном назад платке, крайне просто одетой… Всегда она была быстрой, бодрой, веселой. Главная ее жизнь была в церкви. Подоив утром корову, она спешила в Гефсиманский скит к ранней обедне – расстояние от города около трех километров, – так же торопливо возвращалась, чтобы поспеть к утреннему чаю дяди Юрия (Ю.А. Олсуфьева) перед уходом его на службу. Дальше шел день, наполненный трудами, а летними вечерами они вдвоем еще успевали сходить погулять в поле, и возвращались в сумерках – бодрые, с букетами в руках».
Дом Олсуфьевых в Сергиевом Посаде был обставлен старинной мебелью и полон художественных предметов и картин. Среди этой яркой и красивой, привезенной преданными слугами из усадьбы обстановки, хозяева дома жили требовательной к себе, почти суровой, трудовой жизнью. По вечерам они ежедневно вычитывали монашеское правило, во всем следовали советам своего духовника – отца Порфирия, иеромонаха Гефсиманского скита. Когда Олсуфьевы, избегая ареста, спешно покинули Посад, их дом был разграблен, почти все вещи сожжены. А портрет кисти В. Серова был спасен другом Ю.А. Олсуфьева художником П.И. Нерадовским.
И еще один портрет Софьи Владимировны – фото из следственного дела. Сделана эта фотография ровно через тридцать лет, в 1941 г., когда графиня Олсуфьева была арестована. Это строгое и в то же время удивительно мягкое лицо немолодой, опрятной, внешне и внутренне подтянутой женщины. Не сломленной, только немного удивленной абсурдом, творящимся в ее любимой России. В ее облике – всё то же отсутствие фальши и богатая внутренняя жизнь.
Софья Александровна была осуждена на 10 лет лагерей. Скончалась в лагере, бывшем Свияжском монастыре, 15 марта 1943 г. и была сброшена в общую могилу – ров возле монастырской стены.
Конечно же, молитвы и заступничество преподобного Сергия Радонежского давали этим и тысячам других русских людей силу жить и верить в самые тяжелые и страшные времена нашей истории. И не просто жить и верить, а жить бодро, осмысленно, радостно, уповая на Бога и святых Его.
Елена Гаазе, январь 2016 г.