В современной оккультной и сектантской литературе встречаются самые невообразимые взгляды на природу и свойства души человека, на отношение к телу. А каково православное учение о душе? Об этом можно узнать из «Догматического богословия».
В лестнице земных творений человек поставлен на наивысшей ступени и в отношении ко всем земным существам занимает господствующее место. По изображению книги Бытия, Бог творит тело человека из готовых уже земных и стихийных начал; притом творит особеннейшим образом, не одним Своим повелением или словом, как это было при создании других тварей, а Своим прямым действием. Это показывает, что и по телесной организации своей человек от начала своего бытия есть существо, превосходящее всех тварей. Бог – сказано далее – вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою. Как получивший дыхание жизни, по образному выражению, из уст Самого Бога, человек таким образом, представляет собой живое, органическое соединение земного и небесного, материального и духовного.
Отсюда вытекает возвышенное воззрение на значение человеческого тела, проводимое вообще в Священном Писании. Тело должно служить спутником, органом и даже сотрудником души. От самой души зависит – унизиться ли ей до того, чтобы стать рабой тела, или же, руководясь просвещенным духом, сделать тело своим послушным исполнителем и сотрудником. В зависимости от души тело может представить из себя сосуд греховной нечистоты и скверны, но может сделаться и храмом Божиим и совместно с душой участвовать в прославлении Бога.
Тем более возвышенный взгляд внушается нам Словом Божиим на природу души. При создании души Бог ничего не взял для нее от земли, а наделил ею человека одним Своим творческим дуновением. Это ясно показывает, что, по мысли Слова Божия, душа человеческая представляет собой сущность, совершенно отличную от тела и от всего вещественного и стихийного, имеет природу не земную, а премирную, небесную.
Об этом высоком достоинстве души св. Григорий Богослов выражается так: «Душа есть Божие дыхание, и будучи небесною, она терпит смешение с перстным. Это свет, заключенный в пещере, однако же Божественный и неугасимый» (Сл. 7, О душе).
Нельзя, однако, из подобных возвышенных святоотеческих образных выражений делать основание для учения, что душа «божественна» в полном смысле слова и, следовательно, имела свое бытие вечное до воплощения своего в земном человеке, в Адаме (такой взгляд встречается в одном из современных богословско-философских течений, идущем за В. С. Соловьевым).
Душа как самостоятельная субстанция, отличная от тела
Древние отцы и учителя Церкви, строго следуя Священному Писанию в учении о самостоятельности и самоценности души, разъясняли и раскрывали отличие души от тела, чтобы опровергнуть материалистическое мнение, что душа есть лишь выражение гармонии членов тела или результат физической деятельности тела и что она не имеет своей особой духовной субстанции, или природы, обращаясь к простому наблюдению, отцы Церкви указывают:
а) что душе свойственно управлять телесными стремлениями, а телу – принимать управление (Афинагор и др.);
б) что тело есть как бы орудие или инструмент художника, а душа – художник (Ириней, Григорий Нисский, Кирилл Иерусалимский и др.);
в) что во время сна душа способна отрешаться от тела, как бы забывать о теле, продолжая работать, создавать образы, мечтать и мыслить (Тертуллиан);
г) что душа не безусловно подчиняется побуждениям телесным, способна даже вступать в борьбу со стремлениями тела, как с чем-то ей чуждым и враждебным, одерживать над ним победу, свидетельствуя этим, что она не то же, что тело, но что она есть существо невидимое, иной природы, превосходящей всякую натуру телесную (Ориген);
д) что она неосязаема и неуловима, не есть ни кровь, ни воздух, ни огонь, но самодвижущее начало (Лактанций);
е) что душа представляет собой силу, приводящую в полное согласие и в полное единство все члены организма (Афанасий Великий, Василий Великий);
ж) что душе принадлежит разум, она обладает самосознанием, она имеет свободную волю (Ориген и др.);
з) человек, находясь телом на земле, умом мыслит о небесном и его созерцает; будучи смертен по телу, рассуждает о бессмертии и нередко, из любви к добродетели, сам на себя навлекает страдания и смерть; имея тело временное, умом представляет себе вечное и устремляется к вечному, пренебрегая тем, что у него под ногами: само тело не помыслило бы о себе ничего подобного (Афанасий Великий);
и) говоря о самой природе души, отцы и учители Церкви указывают на простоту и невещественность души, в противоположность сложности и материальной грубости тела, на ее безвидность и полное отсутствие формы и вообще на то, что она не подлежит всем тем измерениям (пространства, веса и пр.), каким подлежит тело (Ориген и др.).
По поводу факта, что состояния тела отражаются на душевной деятельности, могут ослаблять и даже извращать ее, например, при болезни, старости или опьянении, отцы Церкви пользуются часто сравнением тела с орудием, находящимся в управлении. Различная степень проявления души в теле свидетельствует лишь о превратности орудия – тела.
Некоторые из древних (Амвросий, папа Григорий Великий, Иоанн Дамаскин), признавая духовность души в отличие от тела, в то же время приписывали ей некоторую относительную телесность или вещественность. Этим предполагаемым свойством души они имели в виду отличить духовность человеческой души, как равно и духовность Ангелов, от чистейшей духовности Божией, в сравнении с которой все должно казаться вещественным и грубым.
Бессмертие души
Вера в бессмертие души нераздельна с религией вообще и, тем более, составляет один из основных предметов веры христианской. Она не могла быть чуждой и Ветхому Завету. Ее выражают слова Екклесиаста: И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его (Еккл. 12, 7). Весь рассказ третьей главы Бытия – со словами Божия предостережения: «если вкусите от древа познания добра и зла, то смертью умрете» – есть ответ на вопрос о явлении смерти в мире и, таким образом, он сам по себе является выражением идеи бессмертия.
Патриарх Иаков, получив весть о растерзании своего сына зверями, говорит: с печалью сойду к сыну моему в преисподнюю (Быт. 37, 35) – ад, очевидно, не в смысле гробницы, а в смысле пребывания души. Это состояние души по смерти изображалось в Ветхом Завете, как схождение в преисподнюю, т. е. как безрадостное состояние в области, где не слышно даже хвалы Господу.
Но уже в Ветхом Завете, особенно ближе к пришествию Спасителя, слышится надежда на то, что избегнут этого безрадостного состояния души людей праведных. Например, в книге Премудрости Соломоновой: А души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их… а праведники живут в веки, награда их – в Господе (паремии кн. Прем. Сол. 3, 1; 5, 15). Яснее и отчетливее выражается надежда на будущее некогда избавление душ праведных из ада в словах псалма: даже и плоть моя успокоится в уповании, ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тление (Пс. 15, 9–10).
Освобождение из ада, бывшее предметом надежды в Ветхом Завете, стало достижением в Новом Завете. В Новом Завете бессмертие души является предметом более совершенного откровения, составляя одну из основных частей собственно христианской веры, одушевляющую христианина, наполняющую его душу радостной надеждой жизни вечной в Царствии Сына Божия. Наблюдение показывает, что вера в бессмертие души всегда внутренне нераздельна с верою в Бога, настолько, что степень первой определяется степенью последней. Чем живее в ком бывает вера в Бога, тем тверже и несомненнее оттого вера в бессмертие души.
Можно сделать и обратное заключение: в тех исповеданиях и мировоззрениях, хотя бы и христианских, где меркнет сила веры в живое загробное бытие души, где нет молитвенной памяти об умерших, сама вера христианская находится в упадочном состоянии. Верующий в Бога и сознающий любовь Божию не допускает мысли, что его Небесный Отец захотел бы совершенно пресечь его жизнь и лишить его связи с Собой, подобно тому, как и дитя, любящее мать и любимое матерью, не поверит тому, чтобы мать не хотела его жизни.
Душа и дух
В Священном Писании духовное начало в человеке, противоположное телу, обозначается двумя почти равнозначащими терминами: «дух» и «душа». Употребление слова «дух» вместо «душа» или обоих терминов в одном и том же значении встречаем, в частности, у апостола Павла. Это видно, например, из сопоставления следующих двух текстов: Посему прославляйте Бога и в телах ваших, и в душах ваших, которые суть Божии (1 Кор. 6, 20) и – очистим себя от всякой скверны плоти и духа (2 Кор. 7, 1). Между тем в писаниях этого апостола есть два места, где рядом с душой поминается еще и дух; это дает повод поставить вопрос: не указывает ли апостол в человеческой природе, кроме души, еще и дух как составную часть этой природы? Также и в писаниях некоторых святых отцов, в особенности в аскетических творениях, есть различие души и духа. У апостола Павла первое место находится в послании к Евреям и читается так: Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов и судит помышления и намерения сердечные (Евр. 4, 12). Другое место у того же апостола – в послании к Солунянам: Ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранятся (1 Сол. 5, 23). Нетрудно, однако, видеть, что в первом месте разумеется под духом не отдельная и не зависимая от души субстанция, а только внутренняя, сокровеннейшая сторона души. Здесь отношение души и духа ставится в параллель отношения составов (членов) и мозгов; что как последние составляют внутреннюю часть того же телесного существа, или содержимое по отношению к содержащему, – так, очевидно, и дух мыслится апостолом, как сокровенная часть душевного существа человека. Что касается второго места, то здесь, по–видимому, под духом разумеется тот особенный высокий строй сокровенной части души, который созидается под влиянием благодати Духа Святого в христианине.
Таким образом, апостол имеет здесь в виду не всех вообще людей, а одних только христиан, или верующих. В этом смысле встречаем у апостола противопоставление человека «духовного» человеку «душевному», или плотскому (напр., 1 Кор. 2, 14–15). Духовный человек обладает душой, но, будучи возрожденным, взращивая в себе семена благодати, он возрастает и приносит плоды духа. Чрез небрежение же к своей духовной жизни может и духовный человек низойти на степень человека плотского, или душевного.
По книге протоиерея Михаила Помазанского «Православное догматическое богословие»