В середине октября минувшего года состоялась однодневная поездка группы саратовских паломников в Казанскую Алексиево-Сергиевскую пустынь (Сердобская епархия). Состав группы: волонтеры православной службы «Добро» Свято-Троицкого собора и клирик собора иеродиакон Паисий (Шурухин). Впечатлениями от поездки о. Паисий делится с нами.
Немного истории
Точная дата основания пустыни неизвестна. По преданию, в XVIII в. монахи, имена которых не сохранились, близ села Сазанье, что недалеко от Сердобска, вырыли пещеры, где молились о спасении. Во времена пугачевского бунта, исполняя заповедь милосердия, приняли они скрывавшихся мятежников, о чем было доложено властям. Присланный по доносу отряд, не разбираясь, перебил и монахов, и мятежников. Долгое время это место находилось в запустении. В 1901 г. 70-летнему крестьянину Силе Жулину в видении явилась Матерь Божия и благословила его идти в Сазанские леса, найти пещеры и поселиться в них, сказав при этом: «Спасешься сам и спасутся те, кто рядом с тобою». Найдя пещеры, он вырыл для себя келью – такова предыстория монастыря и его начало.
В 1905 г. пещеры посетил епископ Саратовский Гермоген, благословивший старца (впоследствии принявшего монашеский постриг с именем Серафим) на дальнейшее устроение подземного монастыря: создание храма, келий, ниш для погребения монахов. Удивительно, что при устройстве пещерного храма (на значительной глубине и без всяких инструментов) старец безошибочно определил расположение его восточной стены. Основателем же монастыря считается сердобский мещанин Андрей Грузинцев, попросивший Городскую думу «уступить ему для молитвы и подвигов место» как раз на месте пещер. С тех пор старцы Серафим и Андрей стали подвизаться и созидать монастырь вместе. В 1908 г. в обители проживало 29 человек.
В 1918 г. монастырь был закрыт, в 30-е годы – полностью разрушен. Восстановление и дальнейшее обустройство обители началось в 2005 г.
В пути
На эту поездку с группой волонтеров меня благословил ключарь Троицкого собора о. Николай. К назначенному времени вся группа была в сборе, мы устроились в автобусе, и в 8.30 утра наша поездка началась. Руководитель группы Екатерина Игоревна Уфимцева предложила мне занять место рядом с водителем, что я с удовольствием и сделал – обзор отсюда был замечательный. Пейзаж за окном и «спокойная» (без рытвин и пробок) дорога располагали к размышлениям, воспоминаниям. Вспомнившееся пушкинское «Унылая пора, очей очарованье…» совсем не соответствовало действительности: теплый солнечный день, синее небо, ослепительно-белые облака. И лес, хотя и сбросивший уже «багрец и золото», но выглядевший очень достойно и даже торжественно – деревья готовились к принятию зимнего наряда. Какое же уныние?– Ни дождя, ни ветра, умиротворение. Может, это и есть то самое, что называется «благорастворением воздухов»?..
Немного размявшись во время недолгой остановки, отправились дальше и вскоре подъехали к основной цели нашего путешествия.
Пустынь
Пустынь встретила нас тишиной и густым запахом опавших с дубов, шуршащих под ногами листьев. Знакомство с обителью мы начали с посещения монастырского музея и Казанского храма. Осмотрев экспонаты музея, приложившись к иконам и мощевикам храма, спускаемся к пещерам, попутно слушая пояснения экскурсовода. Интересный момент: экскурсовод, не спросив, откуда мы, с воодушевлением рассказывала нам о свт. Гермогене (Долганеве), с гордостью показывала его икону с частицей мощей. Потом, узнав, что мы из Саратова, была даже немного смущена. Мы же были рады еще раз услышать о нашем (более 10 лет несшем архиерейское служение в Саратовской епархии) владыке-мученике, в годы безбожия отдавшем жизнь за Христа (и принявшем мученическую кончину как дар Божий).
В пещерах. По крутой лестнице спускаемся вниз. Пещеры вырыты в глине, высота ходов от 1,8 до 2 м, ширина – 0,8 м. После того как ход или помещение были вырыты, разводились костры – и глина обжигалась, поэтому и стены не осыпаются, и воздух достаточно сухой. Подходим к келье старца Серафима. В небольшом ее пространстве стоять можно только согнувшись, и на месте для лежания вытянуться невозможно; в стене – углубление для лампады и иконы; «связь» с внешним миром – через узкое отверстие в толстой стене для передачи раз в день воды и просфоры.
Читая в житиях о трудах и подвигах святых, поражаешься их человеческому терпению, упорству. Но когда остаешься один (даже на недолгое время) в такой вот тесной пещерке, в темноте, в абсолютной тишине, понимаешь, что сил человека, каким бы он ни был волевым, терпеливым, упорным, недостаточно. И в затворе, и в любом другом подвиге силы человеку дает Бог.
В тяжких условиях затвора совершал старец Серафим свой, ради Бога и ближних, молитвенный подвиг. А способны ли мы чем-то жертвовать для ближнего? Можно ответить: так ведь старца-то Сама Богородица призвала, а кого-то и Сам Господь… Вот если бы и меня призвали, тогда уж и я бы… и т.д. – обычное самооправдание (и абсолютно беспочвенное). Разве есть хоть один человек, которого Господь не позвал за собой, за которого не распялся на Голгофе? Разве кто-то лишен действия призывающей благодати Святого Духа? Господь всех нас учит жертвенной любви, учит, отнимая что-то от себя, отдавать другому. У Себя Он отнял жизнь и отдал ее нам. И разве живя в миру (не в затворе!) нельзя служить Богу и ближним? За примерами ходить далеко не надо – посмотрите на наших волонтеров. Каждый из них выбрал нелегкий путь служения тем, кому нужна помощь: больным, неимущим, брошенным, одиноким, отнимая силы и время у себя, семьи, своих близких и отдавая нуждающимся. И, поверьте, делая это не по необходимости и не от избытка сил и времени, а по движению души. А если вы думаете, что это подвиг легкий, поучаствуйте в нем сами…
Пройдя из кельи по переходу, попадаем в пещерный храм свт. Николая. Всё как положено – иконостас, подсвечники, лампады, и еще – тишина, которой не знают храмы «наземные» даже по ночам. Пожалел, что был не четверг – по четвергам, в день свт. Николая, здесь ему совершается служба с акафистом, очень хотелось бы побыть на такой службе.
За храмом усыпальница с могилами старцев Серафима и Андрея. У надгробий, как и в костницах монастырей Афона, слова – «Мы были такими, как вы, вы будете такими, как мы». Они воспринимаются не как напоминание о неизбежном конце земной жизни, о смерти, но как призыв оценить себя, свои дела перед предстоящим каждому самым главным экзаменом – ответом пред Господом за прожитую жизнь.
Наверху нас встречают тепло, солнце, еще не завядшие цветы ромашек, ярко-красные капли калины на кустах и ожидающий автобус с поглядывающим на часы водителем. Пора домой.