17 мая 2007 г. произошло историческое событие, которое обычно называют воссоединением Русской Православной Церкви. В Москве, в храме Христа Спасителя, Святейшим Патриархом Алексием II и Первоиерархом РПЦЗ Высокопреосвященнейшим Митрополитом Лавром был подписан Акт о каноническом общении между Русской Православной Церковью Московского Патриархата и Русской Православной Церковью Заграницей.
Затем, впервые за многие десятилетия, Божественная литургия была совершена иерархами и духовенством обеих Церквей. Для того чтобы понять, насколько важным и радостным было событие воссоединения, вспомним, как произошел раскол в Русской Церкви и каким трудным был процесс его уврачевания.
По обе стороны раскола
«Корни» раскола, в первую очередь – в событиях 1917 г. После революции и Гражданской войны в России за рубежом, в изгнании и рассеянии, оказались миллионы православных жителей бывшей Российской империи (по приблизительным подсчетам, первая волна эмиграции составила до 12 млн. человек). Среди беженцев было много духовенства – архипастыри, священники, монашествующие, значительная часть которых оказалась в братской Сербии, власти которой считали своим долгом помогать русским беженцам.
Во время Гражданской войны, в 1919 г., в Ставрополе было организовано Временное высшее церковное управление епархий юго-востока России (ВВЦУ), которое ставило своей задачей окормление паствы на территориях, контролируемых Белой армией. После ее поражения, в ноябре 1920 г., члены Управления покинули Россию. Иерархи во главе с митрополитом Антонием (Храповицким) решили продолжить свою деятельность теперь уже среди эмигрантов. В то же время священноначалие Русской Православной Церкви, которая испытывала в Отечестве жесточайшие гонения, не имело возможности окормлять общины, оказавшиеся вне пределов России. «Беда в том, – писал Святейший Патриарх Тихон в начале 20-х гг., – что мы долгое время (и даже “до дне сего”) отрезаны от цивилизованного мира и с трудом и большим опозданием узнаем, что делается на свете». В 1920–1921 гг. святитель Тихон подтвердил своими указами статус епархий, вследствие трагических событий временно утративших связь с высшей церковной властью в России, и утвердил назначение архиепископа Евлогия (Георгиевского) управляющим русскими приходами в Западной Европе.
В мае 1921 г. Высшее церковное управление переехало из Константинополя в Сремские Карловцы (Сербия). В ноябре 1921 г. там состоялся Всезарубежный Собор, который принял послание – «Чадам Русской Православной Церкви, в рассеянии и изгнании сущим». Кроме призыва к возвращению на российский престол законного православного царя, оно содержало призыв к военному походу против советского государства. Эти воззвания были использованы советской властью для обострения гонений на Церковь в России. Принятые в Карловцах документы противоречили принципу невмешательства Церкви в политические дела. «Мы с решительностью заявляем, – писал святитель Тихон, – что установление той или иной формы правления не дело Церкви, а самого народа. Церковь не связывает себя ни с каким определенным образом правления, ибо таковое имеет лишь относительное историческое значение». Последовал указ № 348 (349) Святейшего Патриарха об упразднении Высшего церковного управления. На следующий день после подписания этого указа Святейший Патриарх Тихон был арестован. Поскольку за границу информация об аресте святителя пришла раньше указа, он был выполнен лишь формально. Эти события вошли в историю под названием «карловацкого раскола». Однако еще в течение нескольких лет разделение не было оформлено документально.
Резкое углубление раскола произошло через несколько лет. Его причиной послужила так называемая Декларация заместителя патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), возглавившего Русскую Церковь после ареста митрополита Петра (Полянского), будущего священномученика. В Декларации – Послании к пастырям и пастве от 29 июля 1927 г. – было сказано, что Церковь, храня верность Православию, разделяет радости, успехи и неудачи со своей гражданской родиной, тогда – Советским Союзом. Архиереям в Западной Европе также предлагалось дать подписку о лояльности по отношению к советской власти. Сегодня мы знаем, что путем болезненного компромисса митрополит Сергий смог фактически сберечь Церковь в Отечестве от уничтожения, исполнив таким образом слова своего святого предшественника: «Умереть нынче немудрено. Нынче труднее научиться, как жить»… Однако зарубежные общины расценили факт принятия Декларации как свидетельство о порабощении Церкви большевиками, и в сентябре 1927 г. Архиерейский Синод зарубежных приходов принял решение прервать общение с митрополитом Сергием. Последовали долгие десятилетия взаимных укоров и обид.
В годы Второй мировой войны ряд представителей Русской Зарубежной Церкви, надеясь на освобождение России от власти большевиков, поддержал гитлеровцев, что не могло не вызвать возмущения церковных людей в России. Еще одним «яблоком раздора» стало открытие в 1990 г. по решению Архиерейского Собора РПЦЗ ряда приходов этой юрисдикции на канонической территории Московского Патриархата.
Однако в России вызывало глубокое уважение бережное хранение Зарубежной Церковью дореволюционных церковных, в том числе монашеских, традиций, ее издательская деятельность. Все это оказало большую поддержку возрождающейся Церкви в Отечестве. Вот лишь один пример. Продолжателем многовековых почаевских иноческих традиций стал монастырь святого Иова в Ладомирове (Чехословакия), основанный в 1923 г. В 1946 г. братия монастыря переехала в Соединенные Штаты Америки, где влилась в состав Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле (штат Нью-Йорк), основанного в 1930 г. Свято-Троицкий монастырь надолго стал главным духовным центром Русской Зарубежной Церкви. Здесь возобновилось и начатое в монастыре святого Иова издательское дело. Трудами братии издано множество газет, журналов и книг. Часть этих изданий с большими затруднениями удавалось порой переправлять в Россию…
Святитель Иоанн (Максимович), всегда поминавший за богослужением Патриарха Московского и всея Руси, говорил: «Русская Зарубежная Церковь духовно не отделяется от страждущей Матери. Она возносит за нее молитвы, хранит ее духовные и вещественные богатства и в свое время соединится с нею, когда исчезнут причины, разъединяющие их».
Подавляющее большинство духовенства и мирян по обе стороны раскола осознавали его пагубность и молились друг за друга. В Зарубежной Церкви была особая ектенья о гонимой Церкви Российской, а в Отечестве поминали «в рассеянии сущих». Тысячелетие Крещения Руси было торжественно отмечено обеими Церквами. Однако путь к единству занял еще почти два десятилетия. Назовем некоторые важные шаги на этом пути.
Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, состоявшийся в августе 2000 г., прославил новомучеников и исповедников Российских. Среди них были и те чада Русской Церкви, которые не признали компромиссный курс митрополита (впоследствии патриарха) Сергия (Страгородского), и те, кто считал данный путь единственно возможным в тех условиях. Способствовало началу диалога и принятие «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви», где говорится, что всякий христианин обязан по долгу своей христианской совести отказаться от исполнения таких законов или распоряжений государственной власти, которые принуждают к вероотступничеству или совершению греховных поступков.
Наконец, в ноябре 2003 г. Москву впервые посетила официальная делегация Русской Зарубежной Церкви. На переговорах была ясно выражена воля сторон к установлению молитвенно-евхаристического общения. Огромную роль в достижении единства сыграли Предстоятели двух Церквей – Святейший Патриарх Алексий и Высокопреосвященнейший Митрополит Лавр.
Да будут все едино (Ин. 17, 21)
Настоящее Божие дело, исполнение воли Божией – так говорят об объединении Церквей все, кто стал участником этого процесса. Решение об объединении было очень непростым для зарубежных общин: они сомневались в том, что Церковь в России обрела свободу, боялись поглощения своей «малой» Церкви Церковью «большой», утраты духовной и финансовой самостоятельности. Состоится объединение или нет, решалось в мае 2006 г. на IV Всезарубежном Соборе в Сан-Франциско. Обсуждение было настолько бурным, что никто не мог предсказать его исхода. Вот как рассказывает о тех днях настоятель Иоанно-Предтеченского собора в Вашингтоне протоиерей Виктор Потапов: «После двух часов дискуссий мы решили пойти в собор, положить резолюцию на гробницу с мощами владыки Иоанна Шанхайского и отслужить молебен с поминовением имен всех участников Собора. Мы так и сделали. После горячей молитвы мы молча разошлись по домам. На следующее утро резолюция была принята подавляющим большинством голосов, меньше пяти процентов участников проголосовало против… В Сан-Франциско я собственными глазами увидел и убедился на опыте, что такое соборность и как благодать Святого Духа действует, когда любящие Церковь и болеющие за ее судьбы люди собираются и единодушно стремятся познать и исполнить волю Божию».
В 2007 г. 17 мая отмечалось Вознесение Господне. Церемония подписания «Акта о каноническом общении» началась с совместной молитвы. Подписав документ, Святейший Патриарх и митрополит Лавр произнесли: «Христос посреди нас! – И есть, и будет!»
Одним из свидетелей исторического события воссоединения Русской Церкви был Епископ Саратовский и Вольский Лонгин: «В то время, когда подписывался Акт о каноническом общении, совершалась первая Божественная литургия, думаю, все – и те, кто находился в алтаре, и те, кто молился в храме Христа Спасителя – чувствовали совершенно Пасхальную радость, она была очень искренней и полной. Это чувство не укладывается в какие-то штампы, которых было множество в светской прессе, как, например, ″Перевернута последняя страница Гражданской войны″, ″Русская Церковь укрепила свои позиции″, и тому подобное. Была именно духовная радость, ощущение того, что совершилось нечто невыразимое по значимости … Воссоединение Церквей как преодоление раскола чрезвычайно важно. При этом надо понимать, что такое происходит крайне редко. Создать раскол очень легко, и история знает тому множество примеров. А вот пример преодоления раскола – это, действительно, уникальное явление в церковной жизни. Так Господь творит историю».
Наталья Горенок