Святитель Никита Ремесианский (350–420) – апостол балканских и задунайских земель. Дошедшие до нас немногочисленные труды его – «О различных наименованиях Христа», «О бдениях», «О благе псалмопения» и другие – написаны на латинском языке и адресованы его пастве – как жителям города Ремесианы (ныне г. Белая Паланка), так и всех тех мест, где проповедовал святитель Никита. Они носят практический и жизненный характер и остаются актуальными для наших дней. В представляемой ныне проповеди святитель Никита раскрывает пользу и значение бдения.
Действительно, в чем смысл бдения? Мы с нашей краткой всенощной, длящейся в среднем два часа с небольшим, во многом утратили само понятие о длительной ночной молитве. Но, заглянув в Толковый Типикон М. Скабаллановича, мы с удивлением узнаем, что вообще-то наше всенощное бдение должно длиться около 8 часов, если его исправно служить по Типикону. А если мы обратимся к опыту Древней Церкви, то увидим, что агрипния (всенощное бдение) действительно продолжалась всю ночь – от заката (вспомним слова гимна «Свете тихий»: «пришедше на запад (т.е. закат) солнца») и вплоть до восхода (неслучаен возглас утрени: «Слава Тебе, показавшему нам свет»). А затем совершалась Божественная литургия. И возникает вопрос: а не из ночной ли молитвы проистекает ясность догматического сознания Древней Церкви, духовная высота жизни ее членов и удивительная просветленность древних молитвенных текстов?
Бдение учит многому. Во-первых, бдительности и собранности. Неслучайно Спаситель призывал апостолов: «Бдите и молитеся, да не внидете в напасть» (Мф. 26: 41). Ночное бдение служит мобилизации духовных сил христианина и является образом той постоянной бдительности, которую он должен проявлять в своей жизни относительно пороков, страстей и лукавых помыслов. Во-вторых, оно учит трезвению. Как и сейчас, в древности, особенно в южных странах, ночь для многих была временем разгула и пьянства. В противоположность этому святой апостол Павел учит в Послании к Фессалоникийцам: «Ибо спящие спят ночью, и упивающиеся упиваются ночью. Мы же, будучи сынами дня, да трезвимся, облекшись в броню веры и любви и в шлем надежды спасения, потому что Бог определил нас не на гнев, но к получению спасения через Господа нашего Иисуса Христа, умершего за нас, чтобы мы, бодрствуем ли, или спим, жили вместе с Ним» (Фес. 5: 7–10). Обычная уже сцена на улицах наших городов: одурелые молодые люди, возвращающиеся после дискотеки и (или) пьянки, и бодрые старушки, спешащие на раннюю обедню. И некоторых молодых людей это заставляло задуматься и измениться.
В-третьих, ночное бдение – школа подвига, превозможения своей немощной плоти. И, наконец, это урок духовной тишины и чистой хвалы Господа. В одном раннехристианском памятнике – «Завете Господа нашего Иисуса Христа» – говорится о том, что в полночь замирает всё творение и звезды, луна, ручьи, деревья хвалят Творца.
Всем этим смыслам бдения и посвящена удивительно простая, ясная и глубокая проповедь святителя Никиты Ремесианского. Она не только предоставляет исчерпывающую подборку цитат и примеров из Ветхого и Нового Завета, но являет собственные весьма глубокие мысли и наблюдения святителя. Например:
«Глупо и весьма странно, если мы будем отговаривать хорошо бегущих, потому что сами бежать не имеем сил. Ведь если мы и не можем, мы должны не завидовать могущим, но ободрять их. Подобно тому, как из-за согласия со злодейством с соучаствующими разделяется наказание, так и следует надеяться на сопричастность к славе из-за согласия с добром. Ведь одних венчает дело, а других радует благочестивая воля».
Проповедь написана кратким, энергичным и поэтичным стилем, многие строки напоминают стихи:
«Бдением страх всякий исключается, вера рождается, плоть истощается, пороки истаявают, благодать укрепляется, отходит глупость, приходит мудрость».
Это произведение святителя Никиты Ремесианского заслуживает самого глубокого внимания.
Текст переведен с издания: Burn A.E. Niceta of Remesiana. His life and works. Cambridge: University Press. 1905. P. 56–66. Цитаты из Священного Писания несколько отличаются от синодального текста, так как переводились с латинского оригинала, поскольку святитель Никита использовал т.н. Италу – версию Библии, отличающуюся и от масоретского еврейского Ветхого Завета, и от Септуагинты, а также греческого текста.
О бдениях
Достойно есть и приемлемо, братия, придя в собрание, произнести и поведать речь о святых бдениях, когда подобный ночной труд требуется из-за беспокоящихся о них. Ночь есть мрак для тела, который удерживает во сне не только людей, но и всех одушевленных существ, чтобы, восстановив силы чрез дремание, они, бодрствуя, могли выдержать дневные труды.
Благой Бог так предусмотрел, так установил, чтобы человек, имеющий «выйти на дело свое и на делание свое до вечера» (Пс. 103: 23), имел свободное время, в которое он отдохнул бы от тяжелых работ и многого утомления. Следовательно, Он сотворил день для дела, ночь для покоя, и за это, как и за всё, мы должны благодарить Того, Кто прежде это установил. Однако мы знаем многих из людей, которые, или желая угодить своим господам, или получить для себя в чем-либо пользу, отделяют частичку ночи для какого-либо дела и считают особой выгодой то, что, воруя от сна, они могут работать. Соломоном восхваляется жена, которая бодрствует и прядет свой «урок» при свете светильника (см.: Притч. 31: 13, 23). Добавляет, что от сего рождается похвала мужу ее во вратах и слава. И хотя тот, кто бодрствует ради плотских средств, то есть ради еды и одежды, не подвергается упрекам, но, напротив, восхваляется, то я утверждаю, что удивляюсь тем, кто считает священные бдения, столь плодотворные для духовного делания, обильные молитвами, песнопениями, чтениями, или излишними, или утомительными, или, что еще хуже, тягостными.
2. И не удивительно, если так чувствуют люди, далекие от нашей религии. Каким образом религиозные дела могут нравиться непосвященным (profanis)? Если бы им они нравились, то они были бы нашими, ибо мы – до сих пор христиане. А если наши суть те, кого оскорбляет спасительное действие бдений, то, чтобы не подозревать их в чем-либо худшем, они или ленивы, или сонливы, или старцы, или больные. Если они лентяи, то пусть покраснеют, когда писание провозглашает: «О ленивец, доколе спишь? Когда же восстанешь от сна? Немного поспишь, немного посидишь. Мало подремлешь, мало ты посидишь, сложив руки на груди. Затем придет к тебе, как прохожий, бедность и нужда, как добрый и легкий бегун, придет к тебе» (Притч. 6: 9–11). Если ты старец, то кто тебя заставляет бодрствовать? И хотя ты и не принужден бдеть из-за возраста, однако бодрствуешь. И если ты не можешь стоять и понимаешь свою немощь, то не должен призывать юношей и сильных к твоему оцепенению, ибо по причине различных искушений юности они должны быть более расположены тяготиться от бдений. Если ты немощен членами, то не смей упрекать, что не можешь работать, но лучше орошай и ты, по словам пророка, постель твою (см.: Пс. 6) и говори: «Если поминал Тебя на постели моей» (Пс. 62: 7). Присоединись тем самым к бодрствующим, чтобы помогли тебе своими молитвами, чтобы с помощью Господней мог на одре болезни и ты когда-нибудь с полным правом сказать: «Во утро буду поучаться у Тебе, Господи, ибо Ты был помощник мой» (Пс. 62: 7). Иначе говоря, глупо и весьма странно, если мы будем отговаривать хорошо бегущих, потому что сами бежать не имеем сил. Ведь если мы и не можем, мы должны не завидовать могущим, но ободрять их. Подобно тому, как из-за согласия со злодейством с соучаствующими разделяется наказание, так и следует надеяться на сопричастность к славе из-за согласия с добром. Ведь одних венчает дело, а других радует благочестивая воля.
Люби бдения… Если ты грешник, то тем более беги, чтобы очиститься бдением и молитвой
3. Не слишком утомительным или трудным должно казаться даже для нежных тел уделить Богу как некую часть две ночи в неделю, то есть в субботу и воскресенье. Ведь это как бы очищение пяти дней и пяти ночей, в каковых мы отягощаемся плотским оцепенением или ветшаем в мирских делах. И пусть не стыдятся некоторые в благом изучении святости, ибо не стыдятся нечестивые в совершении мерзостного дела. Справедливо говорит Писание в Притчах: «Есть смущение, ведущее в грех» (Притч. 4: 25). В благом деле грешно смущаться, как погибельно не смущаться, творя зло. Если ты свят, люби бдения, чтобы, бодрствуя, сохранить сокровище твое, и сам сохранишься в святости. Если ты грешник, то тем более беги, чтобы очиститься бдением и молитвой, когда, бия в грудь, ты часто вопиешь: «От тайных моих очисти меня и от чуждых пощади раба Твоего» (Пс. 18: 13–14). Тому, кто желает от тайных очиститься, следует, чтобы его не забавляло осквернение этими несчастиями.
4. Итак, дело требует, дорогие, чтобы мы сказали немного о значении и древности бдений, а также об их пользе. Больший труд подъемлется, если пред очами предлагается польза. Древним является служение бдений, знакомым благом для всех святых. Ведь Исаия пророк вопиет к Богу: «От ночи бодрствует к Тебе дух мой, Боже, зане свет повеления Твои на земле» (Ис. 26: 9). Давид, освященный царским и пророческим помазанием, так поет: «Господи Боже, возможность спасения моего, во дни воззвал я и в ночи пред Тобою» (Пс. 87: 2). Он же говорит: «Помянул я в ночи имя Твое, Господи, и сохранил я закон Твой» (Пс. 118: 55). Но, возможно, лежа на своей постели, он воспевал это, поскольку некоторые ленивцы считают достаточным, если кто-либо молится на постели своей или, скорее, бормочет псалом. Впрочем, и это – благо: спасительно есть всегда и везде вспоминать о Боге. Но еще лучше – присутствовать стоящим под Божественным взором. Восприими же и иное изречение того же пророка, которое являет и место, и время, и обычай молящегося: «В ночах возденьте руки ваши во святое и благословите Господа» (Пс. 133: 2). И чтобы ты не думал, что здесь названы только вечерние часы ночи, то пророк выходит навстречу и говорит: «В полуночи я восстал исповедаться о судьбах правды Твоей» (Пс. 118: 62). Ты имеешь и определенное время восстания, и очевидную заботу, как исповедаться Богу.
5. До сих пор, когда я обсуждаю намерение святых, то навстречу выходит нечто большее и утомительное, и считается оно превыше состояния человеческой природы, когда я слышу того же пророка, поющего: «Если и взойду на постель ложа моего, если дам сон очам моим, и зрачкам моим дремание, и покой векам моим, пока не найду место Господу, святилище Богу Иакова». Кто же столь застынет в любви к Богу и в преданности духа, чтобы полностью отвергнуть сон, без которого человеческие тела увядают, пока царь и пророк не найдет место для храма Господнего, имеющего создатися? Каковое дело должно нас твердо уверить, если мы сами хотим быть местом Господа и обиталищем Его, а также желаем оказаться Его вечным храмом, как удостоверяет Павел, говоря: «Вы есте храм Бога живаго» (1 Кор. 3: 16). Насколько возможем, возлюбим по примеру святых бдения, чтобы о нас не было сказано, как поется во псалме: «Уснули сном своим и ничего не нашли» (Пс. 75: 6). Но лучше кто-нибудь, имея возблагодарить, скажет: «В день скорби моей Господа я взыскал руками моими ночью пред Ним и я не обманулся» (Пс. 76: 3), ибо «благо есть исповедаться Господу и петь имени Твоему, Вышний, возвещать заутро милость Твою и истину Твою на ночь» (Пс. 91: 2–3).
Это и таковое так здесь святые пели и оставили писания, пусть мы, их потомки, возбудимся равными примерами для празднования по ночам стражи нашего спасения.
6. Но от древних перейдем к новым, от служителей закона к служителям Евангелия: от Нового Завета удостоверяется благодать бдений. В Евангелии читаем, что Анна, дщерь Фануилева, вдова, служа Господу постоянными молитвами и постами, не отходила от храма днем и ночью. Сии священнейшии пастыри, когда совершали ночные бдения над своими стадами, удостоились увидеть и ангелов, и Христа рожденного. И разве всеобщее установление Спасителя не воздвигает слушателей к бдению?[1] Или притча о добром сеятеле, в которой говорится: «Когда спали, пришел злой человек и засеял сверху сорняки в пшеницу и отошел» (Мф. 13: 25). Если бы они не спали, то, вероятно, злодей не мог бы засеять плевелы. Или когда говорит: «Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи в руках ваших. И вы будьте подобны людям, ожидающим возвращения господина своего с брака, дабы, когда придёт и постучит, тотчас отворить ему. Блаженны рабы те, которых господин, придя, найдёт бодрствующими. И если придет в вечерний час, и в полуночи, и при пении петухов, и найдет их бодрствующими, то блаженны рабы те. Вы знаете, что если бы ведал отец семейства, в который час придет вор, то бодрствовал бы и не допустил бы подкопать дом свой. Будьте же и вы готовы, ибо, в который час не думаете, приидет Сын Человеческий» (Лк. 12: 35–40).
Господь бодрствовал не для Себя, но для того, чтобы знали, что подобает творить
И не только словами Он учит бдениям, но также учит и примером. Ведь в Евангелии удостоверяется, что «Иисус бодрствовал всю ночь в молитвах» (Лк. 6: 12). Господь бодрствовал не для Себя, но для того, чтобы знали нищие и немощные рабы, что подобает творить, когда Господь, богатый молитвами и ни в чем не нуждающийся, пребывал в молитве как сильнейший. Так, Он упрекает Петра, говоря во время страсти: «Ты не мог единый час бодрствовать со Мной?» (Мф. 26: 39). И для всех Он говорит: «Бодрствуйте и молитесь, да не внидете в искушение (Мф. 26: 41). Эти слова и примеры подобного рода, молю вас, кого не смогут воздвигнуть от сна глубокого и высшей смерти подобного?
7. Наученные этими речами, утвержденные этими свидетельствами (documentis), блаженные апостолы и сами бодрствовали, и повелевали устраивать бдения. Петр был воздвигнут Ангелом в темнице и сам, открыв железную дверь, вошел в дом Марии, где были собраны многие, не распростертые, но молящиеся. Сам он в своем послании излагает и говорит: «Трезвитесь и бодрствуйте, ибо супостат ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить (1 Пет. 5: 8). Вспоминается, что Павел и Сила в общественной тюрьме «около полуночи» молясь, воспевали гимн для слушавших их узников, когда внезапно землетрясением потряслись основания темницы и двери сами собой отворились и у всех узы ослабли (см.: Деян. 16: 25–26). Тот же блаженный апостол, придя от Троады, речь простер до середины ночи: «В горнице, где мы собрались, было довольно светильников». Во время продолжительной беседы Павловой один юноша, именем Евтих, сидевший на окне, погрузился в глубокий сон и, пошатнувшись, сонный упал вниз с третьего этажа и поднят мертвым. Немедля вернув ему, Павел «беседовал довольно, даже до рассвета, и потом, направленный Богом, вышел» (Деян. 20: 30). Насколько более полно, насколько обильно он говорит в Послании к Фессалоникийцам, ободряя к совершению бдений: «Итак, не будем спать, как и прочие, но будем бодрствовать и трезвиться. Ибо спящие спят ночью и упивающиеся упиваются ночью. Мы же, будучи Божиими[2], да трезвимся» (1 Фес. 5: 6–7). Он удивительно заключает: «чтобы мы, бодрствуем ли, или спим, жили вместе с Ним» (1 Фес. 5: 10). В Послании к Коринфянам он пишет: «Бдите, стойте в вере, укрепляйтесь, мужественно действуйте» (1 Кор. 16: 13). И в Послании к Ефесянам он говорит: «Молясь во всякое время в Духе» (Еф. 6: 18). И самого себя ставя в пример, среди списка своих добродетелей он хвалится перед коринфянами, что он упражнялся во многих бдениях.
Ум заостряется, заблуждение поражается, глава преступлений диавол мечом Духа поражается. Что необходимее сей пользы?
Этого достаточно о древности и авторитете бдений. Сверх того надлежит, чтобы, согласно обещанию, мы предложили кое-что иное относительно их полезности. Насколько может ощущаться самая польза чрез исполнение, чем может поведать речь говорящего. Итак, как написано, надлежит вкусить, что «благ Господь» (Пс. 33: 9). А кто вкусил, тот понимает и чувствует, каковое бремя снимается с груди через бдение, каковое оцепенение ума сбрасывается, какой великий свет просвещает душу бодрствующего и молящегося, каковая благодать, какое посещение радует все члены. Ум заостряется, заблуждение поражается, глава преступлений диавол мечом Духа поражается. Что необходимее сей пользы? Что удобнее таковой прибыли? Что приятнее этого наслаждения? Что блаженнее такового счастья? Свидетель сему – пророк, который, в начале своих псалмов описывая блаженного мужа, высшее блаженство его собрал в следующем стихе: «И в законе Господнем поучится день и ночь» (Пс. 1: 5). Хорошо дневное размышление, но гораздо успешнее – ночное, ибо днем обступают различные нужды, занятия развлекают ум, двойная забота рассеивает рассудок; спокойная ночь, тайная ночь представляется удобной для молитвы, самой подходящей для молящихся, когда собранный рассудок направляет к божественным созерцаниям. Посему диавол, горячий ревнитель божественных дел, подобно тому как даровал своим почитателям посты и девство, пустые и бесполезные омовения[3], так, ревнуя об этой святой службе, добавил своим последователям и ночные служения и бдения. Посему наши (последователи) если не воздвигаются к свершению священных бдений своим установлением, то пусть, удостоверившись через противоположное злоупотреблением разнообразия, не будут утверждать, что они чужды делам Божиим, к каковым не ревновал бы беззаконный, если бы не понимал, что они угодны Богу для благословения их совершающих.
Надлежит заботиться, чтобы душа имеющего бодрствовать не отягчилась неумеренностью пищи или питья
Поэтому, дорогие братья, кто бодрствует очами, бодрствует и сердцем, кто молится духом, молится и умом, ибо слишком бесполезно бодрствовать очами при спящей душе. И, напротив, от лица Священного Писания Церкви свидетельствуется: «Я сплю, а сердце мое бдит» (Песн. 5: 2). Поэтому надлежит заботиться, чтобы душа[4] имеющего бодрствовать не отягчилась неумеренностью пищи или питья, ибо, рыгая от расстройства желудка или пьянства, мы не только будем противны сами себе, но будем осуждены как недостойные благодати Духа. Ведь некий изрядный муж среди пастырей сказал: «Подобно тому, как дым прогоняет пчел, так изрыгание непереваренной пищи отвращает и прогоняет дарования Святаго Духа»[5]. Следовательно, готовясь к божественному служению, прежде всего мы должны приготовить самих себя чрез воздержание, чтобы, стяжав целостность, мы могли бы ревностнее бодрствовать. Также размышление пусть отгоняет злобу[6], чтобы, как говорится, молитва бодрствующего не была грехом (ср.: Пс. 108: 7). Ведь есть бдения и от лукавого, как и говорится в Притчах: «Ибо удалился сон от очей их. Не уснут, если не сотворят зла» (Притч. 4: 16). Да удалятся, братья, да удалятся от сего собрания таковые бдения. Пусть лучше душа бодрствующих будет закрыта для диавола, открыта Христу, чтобы мы держались сердцем Того, Кого призываем устами. Тогда будут приняты наши бдения, тогда ночное моление будет спасительным, если с соревнующейся любовью, с искренней преданностью наше служение будет предложено Божественным взорам.
Этих слов достаточно о значении и древности, а также пользе бдений. Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь.
Святитель Никита Ремесианский
http://www.pravoslavie.ru/107670.html