Эту статью о детском лагере «Солнечный» я написал четыре года назад. Когда происходили описанные в ней события, я еще не знал, что встретил здесь свою будущую матушку, что спустя несколько лет вернусь сюда священником, в роли духовника, а многие из отдыхающих в ту смену детей сами станут вожатыми…
Эту статью о детском лагере «Солнечный» я написал четыре года назад. Когда происходили описанные в ней события, я еще не знал, что встретил здесь свою будущую матушку, что спустя несколько лет вернусь сюда священником, в роли духовника, а многие из отдыхающих в ту смену детей сами станут вожатыми…
Заезд
Жара. Регистрация ребят проходит во дворе Покровского храма города Саратова. Всех детей распределяем на четыре отряда (они называются уделами) по возрастным группам. Мне достался третий, это дети 10–13 лет; по опыту предыдущих смен — самая послушная и «удобная» для вожатого возрастная группа. Оставив позади последние прощания и первые слезы, ребята садятся в автобусы. Вот впереди замигал маячок машины сопровождения, и мы медленно трогаемся.
— Вечером звони, слышишь! — доносятся сквозь шум моторов голоса родителей. Ребята, прильнув к окнам, машут руками.
Мы едем в детский православный лагерь «Солнечный». Впереди — 21 день.
***
Третий удел самый многочисленный — 27 детей. По прибытии размещаемся в дачном домике — мальчики в одном крыле, девочки — в другом. Вскоре по громкоговорителю все уделы приглашаются в трапезную.
После обеда — в храм на молебен. Служит священник Иаков Коробков, духовник третьей смены.
На территории лагеря огромные дубы, их тень — просто спасение в такую жару. С Кумысной поляны веет свежим воздухом. После тихого часа собираем детей и объясняем правила поведения в лагере: рассказываем, что делать можно, а чего — нельзя, просим сдать продукты и запрещенные вещи.
— Денис Александрович,— спрашивает меня Артем,— а если бы у меня был противогаз, то это была бы запрещенная вещь? — Да,— говорю,— неси сюда.
— Но я не сказал, что он у меня есть. Я говорю: если бы был.
— А я говорю: неси.
Артем, надув губы, достает из сумки противогаз.
— Зачем он тебе? — спрашиваю.
— Девочек пугать.
Спустя несколько дней Артем прибежал ко мне с криком, что его преследует ожившая мумия. Вслед за этим известием из-за угла дома показался мальчик из моего удела, обмотанный с ног до головы туалетной бумагой. Как выяснится впоследствии, они бегали по всему лагерю, успели напугать приехавшую к кому-то бабушку, которая приняла неподвижно затаившуюся «мумию» за статую пионера-героя и была страшно потрясена, когда статуя начала перемещаться. На мой вопрос, зачем они это все натворили, Артем застенчиво ответил:
— Мы играли в «Мумия возвращается».
Маленькое чудо
На следующий день на линейке по жребию выбирали святого покровителя каждого из уделов. Я слышал от лагерных старожилов, что почти всегда у 3-го удела покровителем становится великомученик и целитель Пантелеимон. Не стал исключением и этот раз. Потянули жребий, развернули бумажку — целитель Пантелеимон. Это маленькое чудо происходит из раза в раз, и никто не помнит смены, когда бы икону великомученика у входа в домик меняли на образ Серафима Саровского или Николая Чудотворца. Отряд будет носить красные галстуки (цвет церковного облачения, когда служится праздник мученикам Христовым). Еще нужно придумать речевку-«кричалку» нашего удела. Для этого мы собираемся за столом около домика. Долго спорим, меняем слова, строки. Наконец, готово. В столовую на обед идем, скандируя в такт шагам:
Жизнь дана на добрые дела,
Используй ее правильно — она всего одна!
Верно выбери свой путь:
Умным, добрым, честным будь!
Почему «Солнечный»?
Вечером проводили игру на знакомство с лагерем. Дети уделами-отрядами бегали по обозначенным на карте пунктам — столовой, библиотеке, душевой — и отвечали на задаваемые вопросы. Одним из пунктов был домик духовника — отца Иакова. Мы прибежали к нему.
— Дети, вопрос такой,— сказал батюшка,— почему наш лагерь называется «Солнечный»?
Поднялся шум. Наконец, кто-то из ребят крикнул:
— Солнце — это Христос!
— Верно,— сказал отец Иаков.— Господь наш Иисус Христос в тропаре Рождества именуется Солнцем правды. Отсюда и название лагеря — «Солнечный», то есть Христов, христианский.
Первая исповедь
В лагере много детей из районов. Есть ребята, которые живут там, где нет и никогда не было храма. Для них три недели пребывания в «Солнечном» — замечательная возможность поближе познакомиться с жизнью церкви, поучаствовать в богослужении, исповедоваться и причаститься. Утреннее и вечернее правило читают сами дети. И не важно, что многим из них для того, чтобы дотянуться взором до лежащего на аналое молитвослова, приходится вставать на цыпочки. Не важны и ошибки. Главное — то старание, с которым они вычитывают молитвы. Удивительная картина: наполненный детьми храм, несколько свечей у аналоя и звонкий голос ребенка, открывающего для себя новый мир — мир соборной молитвы.
В моем отряде была девочка из достаточно воцерковленной семьи. Однако только именно здесь, в лагере, она впервые исповедалась.
— Денис Александрович, я не могу передать, как мне хорошо! — с восторгом рассказывала она.— Так здорово мне никогда не было!
Эту радость невозможно описать словами — нужно было видеть ее глаза.
Будущая паства
— Денис Александрович, а вы что, совсем не спите? — однажды спросили меня дети. В это время я после отбоя ходил по темной комнате, дожидаясь, пока ребята заснут, и следил, чтобы не было разговоров.
— Почему? — удивился я.
— Мы засыпаем — вы еще не спите, просыпаемся — вы уже не спите,— был ответ.
— Да,— говорю,— я никогда не сплю, поэтому прошу это учесть, если вам вдруг придет в голову ночью измазать кого-нибудь зубной пастой. Помните, что в это время я не сплю.
В тот вечер я вдруг четко понял, что вот эти дети для нас, воспитанников семинарии, несущих в лагере послушание вожатых,— будущая паства. Может быть, вот этот мальчик Петя, за которым ты сегодня следил, чтобы он не убежал в сад и не наелся там немытых яблок, через несколько лет придет к тебе на исповедь (уже не Петя, а Петр Николаевич), и ты должен будешь уследить, чтобы он, к примеру, не ушел из семьи, не побежал в зал игровых автоматов…
Поэтому с вверенными тебе детьми ты не имеешь права быть «наемником», не можешь вести себя неискренне, оставаться к ним безучастным. Ребенок все это чувствует, понимает, запоминает. Любое резко сказанное слово может его оттолкнуть. А так часто не хватает терпения и разумения! Господи, помилуй и укрепи!
Раскрытие талантов
Детский православный лагерь — это не только молитва, чтение житий святых и беседы с духовником. Дети есть дети, поэтому в «Солнечном» большое разнообразие творческих кружков и спортивных игр. Ежедневно проводятся лагерные мероприятия, совершаются экскурсии по храмам Саратова, пешие походы, межлагерные соревнования. На открытии смены был огромный костер. Пламя поднималось в ночное небо на 6–7 метров — от него было светло, как днем.
Я уверен, что любой человек обладает талантом, но детей Бог наделяет особенными дарованиями. Задача воспитателя — помочь этому таланту оформиться и раскрыться. Каждый день отряд получал какое-нибудь творческое задание, проводились конкурсы на лучший рисунок или театральную сценку. Мы, взрослые, изготавливали доспехи, чтобы одеть рыцарей перед Ледовым побоищем (я делал меч для Дмитрия Донского), девочки из старшего удела, надев гимнастерки и пилотки, ставили сюжет на тему Великой Отечественной войны. На примере этих театральных постановок дети изучают историю родной страны, знакомятся с такими ее героями, как Александр Невский, Иван Сусанин, Михаил Кутузов.
14 августа в лагерь приезжали из МЧС. Проводились соревнования между уделами. Была организована полоса препятствий, ребята получили возможность научиться пользоваться всевозможными спасательными приспособлениями, например, снаряжением для работы на высоте. На последнем этапе соревнований нужно было наполнить водой кастрюлю с расстояния двадцати метров из шланга пожарной машины. В конце по просьбе детей пожарные устроили для них душ из того же шланга прямо на футбольном поле.
Последний день
21 день пролетел стремительно. Вот и закрытие смены. В ночь перед последним днем в старших отрядах почти не спали. Многие девочки плакали. Детей одного за другим забирают родители. Кроме «моих», ко мне приходят прощаться ребята из старших отрядов. Мы по христианскому обычаю просим друг у друга прощения, обещаем постараться приехать на следующий год. Пришла Катя Попова. Я попросил не обижаться на меня за то, что не разрешал ей стоять в храме, скрестив на груди руки, и спросил ее, приедет ли она на следующий год. Она сказала, что над всем этим хорошенько подумает. Лагерь опустел. Мы, вожатые, просто оглушены тишиной. В голове — слова из песни, которую ребята сочинили на закрытие смены:
«Что такое лагерь? Это дети,
Дети, у которых все в порядке;
Дети, любящие каши и зарядки,
Эти дети — лучшие на свете!»
Мы, грустные, тоже разъехались по домам. А на следующий день мне позвонила Катя Попова.
— Денис Александрович, я приеду! На следующий год! В третью смену! Слышите? Обязательно! И вы приезжайте!
Газета «Православная вера» № 16 (396) 2009 г. Каменщиков Дионисий