В нижнем храме Свято-Троицкого собора есть памятная надпись о том, как «в годину лютую земли нашея, неистовством неверных собор сей поруган и затворен бысть» и когда «по благословению преосвященного епископа саратовского Григория, возобновися служба Божия в храме сем святем, и кафедра святительская зде паки утверждена бысть». Об этих трагических событиях наше документальное повествование.
Еще в 1922 г. во время голода в Поволжье большевики изъяли из церквей Саратовской губернии 154 пуда 9 фунтов церковных ценностей, о чем отчитались 10 апреля 1922 г. зампред ГПУ т. Уншлихт и начальник СОГПУ т. Самсонов. В Саратове комиссия по изъятию церковных ценностей была образована при Губисполкоме 8 марта 1922 г. с задачей: в месячный срок изъять ценности не только в городе, но и в уездах через образованные там подкомиссии. В Саратове работа по изъятию началась 14 марта с Кафедрального Свято-Троицкого собора, а закончилась 20 мая 1922 г.
Специальное постановление Губернской Чрезвычайной комиссии (ГубЧК) по изъятию церковных ценностей (председатель – Кульманов, член комиссии – Трофимов и предгубмузея – Скалдин, для которого 1922 г. закончился арестом и тюремным заключением) гласило: в ризнице Свято-Троицкого собора оставить: «1) два ковчега, один из них на медном основании, а музейн[ые]. 3 категорически изъять; 2) из потиров средний побольше один (вес 290 ½ злт.); средний (196,5 злт.); один самый малый для больных на дому (50 злт.); 3) из крестов оставить один большой весом 1 ф.73 злт., два малых (60 и 113 злт.); 4) трехсвечник изъять, предложить Губмузею заменить его не из драгоценного металла. ИЗ РИЗ: Ризы с икон снять, а также венчики, допустив выкуп по эквиваленту заключ[енного] в них драгоценного металла». На просьбу коллектива верующих Троицкой церкви «выкупить Евангелие, употреб[ляемое] для архиерейского богослужения», Губ. ЧК 11 мая 1922 г. ответила отказом, «в виду того, что Троицкой церкви оставлено одно медное Евангелие и три малых. Разрешить выкуп при условии представления одного из оставленных Евангелий, для снятия с него серебряных украшений».
Реквизировались ценности не только из храмов РПЦ, но и из римско-католической церкви, старообрядческой, синагоги. В 1923 г. в Саратове была создана комиссия по ликвидации церквей и распределению находящегося в них имущества.
Массированное наступление новых властей на здание Свято-Троицкого собора с целью его изъятия у верующих можно датировать самым началом 1930-х гг.
В 1930 г. дирекция Саратовского Краевого Музея и Оргбюро ЦС Союза воинствующих безбожников по Саратовскому краю представляли в Крайисполком «ориентировочные сметные и хозяйственные соображения по использованию Музеем здания ст[арого] собора». 6 августа 1931 г. было достигнуто соглашение о предоставлении Собора под антирелигиозный музей, т. к. «для верующих имеется возможность посещать рядом находящиеся храмы Старо-Казанский 75 м, Введенский 800 м, Рождества Богородицы 200 м». Но Старый собор устоял, а вот община верующих Старо-Казанской церкви вскоре переместилась на второй этаж Троицкого собора.
20 июля 1934 г. за № 94 был послан запрос от Комитета по охране памятников революции, искусства и культуры при Президиуме ВЦИК о состоянии Свято-Троицкого (Старого) собора и «его использовании КрайОНО и Крайисполкомом».
12 сентября 1934 г. был составлен акт комиссией Саратовского горсовета о том, «что при обследовании Троицкого старого собора г. Саратова по вопросу выполнения коллективом верующих данного собора взятых на себя обязанностей по ремонту здания церкви, согласно заключению Технической комиссии Саратовского горсовета от 13/IV-1934 г., учитывая ценность вышеуказанной церкви, как памятника старины и искусства ХVII столетия, состоящего на учете Глав. науки и Саратовского Краймузея… комиссия считает, что… здание Троицкого собора от коллектива верующих надо изъять и передать Краймузею для охранения, так как благодаря бесхозяйственному содержанию и разрушению его в дальнейшем потребуются колоссальные средства на реставрацию».
13 сентября 1934 г. прозвучал приговор Свято-Троицкому собору – президиум Саратовского горсовета постановил: «В виду бесхозяйственности в церкви, разрушение кирпичной кладки стен, оград и наличие трещины в арках колонн, невыполнение обязательства о произведении ремонта – договор с коллективом верующих расторгнуть и церковь передать Краевому Музею для научных целей».
13-го же сентября ответственный исполнитель по культам Губисполкома Алексеева, инспектор по госфондам ГорФО Натанзон, сотрудники Краймузея проф. Рыков и тов. А. Леонтьев, а также от ХОЗО НКВД Юшенкова составили акт, о том, что, «согласно постановления Сар. Горсовета от 13/IХ с. г. о закрытии старого собора в г. Саратове и передаче его под Краймузей антирелигиозного познания, явившись в здание старого собора, выявили, что печати горсовета все на месте, но ключи исполнит[ельным] органом в 3-й раз не представлены комиссии, по объяснениям председателя исполнительного органа, ключи забраны обновленцами, пытавшимися захватить церковь.
За отсутствием ключей дверь в присутствии исполнительного органа была взломана и снята печать Горсовета, после чего был осмотрен собор…»
В течение 1934 г. община верующих пыталась опротестовать это решение. Обращались в краевую прокуратуру, в крайисполком, писали в Святейший Синод, митрополиту Сергию и даже в канцелярию председателя ВЦИК М.И. Калинина.
В своем объяснении представители Исполнительного органа Религиозной общины Троицкой церкви (Старого собора) (Агафья Романовна Перебейносова, Марья Петровна Черчинцева, Иван Николаевич Шолохов) 18 сентября 1934 г. утверждали, что «ремонт был сорван насильническими действиями обновленцев, 2 раза ломавших, замки у храма, ежедневно требовавших сдачи им храма, ключей и удаления нашей охраны из жилых помещений при храме, о всех этих насильнических действиях мы сообщали в Горсовет, однако, не только не получили никакой помощи в смысле устранения лиц, действующих самоуправно и насильнически, но, наоборот, от ответственного исполнителя т. Бурмистровой и уполномоченного Сар. ОГПУ т. Кащеева неоднократно получали словесные требования о передаче храма обновленцам…
Дополнительно сообщаем 13/IХ — с.г… когда состоялось расторжение договора, к нашему храму явилась комиссия Горсовета, взломала замки дверей, вошла в храм, там взломала 2 сундука с церковным имуществом, взяла 3 иконы и 3 серебряных копия и не дала нам расписки, и 14, 15, 16 сентября верхняя церковь подверглась разграблению; иконы были сброшены на пол, рамы окон поломаны, подсвечники изуродованы и взято церковное имущество без составления акта.
На основании изложенного просим немедленно приостановить дальнейшее разрушение храма и изъятие имущества, признать постановление Саргорсовета 13/IХ — с.г. неправильным и возвратить храм в наше пользование, а также привлечь к ответственности лиц, незаконно действовавших.
Со своей стороны мы обязуемся продолжить ремонт с перенесением части его на следующий строительный сезон 1935 г.»
Сами местные органы власти фактически признали самоуправство комиссии 
горсовета. Об этом свидетельствует постановление Президиума Саратовского горсовета от 25 сентября 1934 г.: «за незаконные действия, выразившиеся во взломе замка 1-го этажа Собора», объявлялся «а) строгий выговор членам Комиссии, исполнительнице по культам т. Алексеевой, представителю ГорФО – т. Натанзон, представителю музея – т. Леонтьеву, от ХОЗО НКВД – т. Юшенкову». б) исполнительницу по культам Алексееву с работы снять. 3. Просить Прокурора по спецделам провести следствие по данному делу».
Давление на православную общину Свято-Троицкого собора было столь сильным, что в 1935 г. «коллектив верующих» попросил горсовет расторгнуть с ними договор, т. к. они не имели средств для выплаты причитающихся с них платежей ренты и налога со строений «ввиду того, что не имели в церкви службы с июля 1934 г.»
Но музейщики не сразу заняли реквизированное здание. В мае 1936 г. начальник Рязано-Уральской железной дороги тов. Кавтарадзе попытался перехватить здание собора и превратить храм в клуб железнодорожников. Из протокола № 51 заседания Президиума Саратовского городского Совета от 7 мая 1936 г. следует, что товарищи решили «ходатайство Начальника Дороги, партийной и профессиональной организаций и депутатской группы железной дороги» «удовлетворить» и передать «старый собор под клуб железнодорожников».
Но еще 20 февраля 1936 г. на заседании Президиума ВЦИК (выписка из протокола № 35) было заслушано «Постановление Президиума Саратовского Крайисполкома от 20/Х – 34 года о закрытии Троицкого собора в гор. Саратове» и вынесено окончательное решение: «…собор закрыть. Здание передать краевому музею. Секретарь ВЦИК А. КИСЕЛЕВ». В Саратовском Краевом Исполнительном Комитете Совета Рабочих, Крестьянских и Красноармейских депутатов этот документ был получен 19 марта, а в Горсовет пришел 20 марта 1936 г. На каком основании рассматривалось обращение руководства РУЖД 7 мая 1936 г. остается бюрократической загадкой.
Таким образом, с 20 февраля 1936 г. «собор сей затворен бысть», он стал собственностью государства, которое передало реквизированное здание краевому музею. Именно этот собственник фактически спас старейший в Поволжье храм от уничтожения. Ведь с середины 1930-х гг. большинство саратовских храмов, реквизированных государством, было варварски разрушено.
Намеченное размещение в соборе самостоятельного музея Отдела истории религии и атеизма в 1939 г., слава Богу, не состоялось. Хотя средства на его создание были выделены в первом полугодии 1941 г. – 60 тыс. руб. В здании после косметического ремонта и переоборудования поместили хранилище фондов музея. А одно время там квартировало и Главное архивное управление НКВД СССР.
Существует расхожее мнение, что изменение церковной политики Советской власти произошло в сентябре 1943 г., когда были разрешены Собор и выборы Патриарха. «Однако послужные списки назначенных на кафедры с 1941 г. архиереев ясно говорят об изменении политики власти уже в 1941 г.», – считает Л. К. Александрова-Чукова. И развитие событий по возвращению общине верующих Свято-Троицкого собора в Саратове это суждение подтверждает.
12 сентября 1942 г. в город Куйбышев по адресу Лесной переулок, дом № 95 на имя А. А. Комарова (архиепископа Андрея) была отправлена телеграмма, подписанная зам. пред. Саратовского горсовета А. Ф. Железняковым: «Организовать общину верующих в Саратове разрешаем, предоставляем для службы Старый Собор, принимаем меры к подысканию утвари, шлите Вашего представителя для решения практических вопросов». В течение 1942 г. архиепископ Андрей был сначала на Саратовской кафедре (номинально с 9 декабря 1941 по 28 мая 1942 г.), до 13 июня возглавлял Горьковскую и Арзамасскую епархию, затем – снова епископ Саратовский и Сталинградский, а с 14 октября – архиепископ Казанский. Именно по его благословению «возобновилась служба Божия» 7 октября 1942 г. в Свято-Троицком соборе. Комментируя публикацию дневников архиепископа Григория (Чукова), Лидия Александрова-Чукова пишет: «Подготовка “старого” собора к открытию, комплектование причта и двадцатки, а также назначение настоятеля было осуществлено бывшим архиепископом Саратовским Андреем (Комаровым). Открытие и освящение собора архиепископом Андреем, состоявшееся 7 октября 1942 г., было отмечено благодарностью в Патриархии».
Решением Исполкома Саратовского горсовета депутатов трудящихся 3 октября 1942 г. Свято-Троицкий собор был передан общине верующих в арендное пользование.
Через три дня – 6 октября – назначенный архиепископом Андреем настоятель храма иеромонах Борис (Вик) подписал договор о передаче собора в арендное пользование с областным отделом народного образования в лице директора областного музея краеведения М. А. Голубевой.
Уже вечером 7 октября в праздник преподобного Сергия Радонежского началось богослужение. 8 октября на утренней Литургии свою первую проповедь произнес отец Борис. И в тот же день был подписан договор «группой верующих, в числе 20 чел.» и зам. пред. горсовета Андреем Фроловичем Железняковым о передаче собора «группе верующих православного вероисповедания в бессрочное бесплатное пользование».
А священник Николай Чуков получил указ о назначении епископом Саратовским из рук митрополита Сергия (Страгородского) в Ульяновске 12 октября 1942 г., 13. 10. 1942 г. он был пострижен в монашество с именем Григорий, 14. 10. 1942 г. хиротонисан во епископа Саратовского, а 15 октября 1942 г. владыка Григорий был возведен в сан архиепископа «во внимание к свыше 45-летнему служению в священном сане и в должности епархиального наблюдателя церковно-приходских школ, ректора Духовной семинарии и, наконец, ректора Богословского института в Ленинграде, магистра богословия».
Архиепископ Григорий вступил на саратовскую кафедру 5 ноября 1942 г. в день праздника в честь иконы «Всех скорбящих Радость». При входе в Свято-Троицкий собор его встречали с иконой Успения Божией Матери настоятель – иеромонах Борис, священник Владимир Спиридонов, диакон Михаил Лобачев и актив «двадцатки» – церковный староста Д. Л. Воронко с женой, его помощница по церкви А. И. Ермохина и председатель коллектива верующих Е. И. Цурикова.
P S. 15 сентября 2004 г. судья Арбитражного суда Саратовской области М. Е. Медникова, рассмотрев исковое заявление Местной православной религиозной организации Приход Свято-Троицкого Кафедрального собора г. Саратова Саратовской епархии Русской Православной Церкви, вынесла решение, которое вступило в законную силу 15 октября 2004 г.: «Признать за Местной православной религиозной организацией Приход Свято-Троицкого Кафедрального собора г. Саратова… право собственности на объекты недвижимости – комплекс зданий Свято-Троицкого Кафедрального собора, состоящие из нежилого двухэтажного здания собора, общей площадью 1141,6 кв. м, Литер А, В, нежилого пятиэтажного здания колокольни, общей площадью 102,8 кв. м, Литер Б, нежилого одноэтажного здания крестильни, общей площадью 271,7 кв. м, Литер Д, расположенные по адресу: г. Саратов, ул. Московская, д. 6».
Вот таким долгим оказался путь возвращения храма для прихожан и священников Свято-Троицкого собора. Путь длиной в 70 лет. Чуть более просуществовала в нашей стране советская власть. Правители приходят и уходят, сменяются власти, а на берегу Волги уже четвертое столетие возносятся купола старейшего в Саратове собора.
Кандидат исторических наук Андрей Воронихин