Память аввы Дорофея – одного из самых знаменитых наставников духовного делания – Церковь отмечает 18 июня. Эта статья посвящена рассказу об этом удивительном в своей простоте святом подвижнике.
Сложно представить путь церковного человека без книг: самой главной – Библии и множества других. И без учителей, которые эти книги написали. Поначалу мы открываем Закон Божий, проповеди современных отцов, художественные произведения. Но потом берем в руки творения древних – золотой фонд христианской литературы. Память аввы Дорофея – одного из самых знаменитых наставников духовного делания – Церковь отмечает 18 июня.
«Бог помог мне…»
Только представьте, почти полторы тысячи лет разделяют нас с преподобным. Но они не становятся помехой нашему общению, потому что соединяет нечто большее – стремление к Богу и забота о спасении души. И потому мы вчитываемся в ясные и точные строки его «Душеполезных поучений» и обретаем в авторе наставника и близкого, не смотря на временную даль, человека.
Точная дата рождения подвижника не известна. Но в начале XX века французский патролог С. Веле отнес время рождения преподобного Дорофея Газского к началу VI века, а дату его кончины – к промежутку между 560 и 580 годами, с тех пор агиографы придерживаются этих дат. Определенно назвать место рождения также сложно. По одной версии он родился в Антиохии, по другой – в окрестностях Аскалона в Палестине в состоятельной семье.
В молодости будущий подвижник получил классическое образование, проявив уже тогда поистине монашеское прилежание. «Когда учился я внешнему учению, – писал авва, – то вначале весьма тяготился я учением, так что, когда приходил брать книгу, то шел как бы к зверю. Но когда стал я принуждать себя, то Бог помог мне, и я так привык, что не знал, что ел, что пил, как спал, от теплоты, ощущаемой при чтении. Никогда не могли завлечь меня за трапезу к кому-либо из друзей моих, даже не ходил к ним и для беседы во время чтения, хотя любил я общество и любил товарищей моих. Когда отпускал нас философ… я отходил туда, где жил, не зная, что буду есть, ибо не хотел тратить времени для распоряжения насчет пищи».
Господь увидел ревность, трудолюбие и необычайную цельность этой великой души. И призвал его к Себе, в тот университет, где постигают самую главную науку – путь ко спасению.
Школа деятельной любви
Не сразу будущий авва поступил в обитель. Сначала поселился он вблизи киновии аввы Серида, где подвизались в затворе наставники христианской жизни старцы Варсонофий Великий и Иоанн Пророк. Затем по благословению старцев преподобный дал монашеские обеты и был принят в число братии киновии. «Когда пришел я в монастырь, – вспоминал преподобный, – то говорил себе: если столько любви, столько теплоты было для внешней мудрости, то тем более должно быть для добродетели, – и тем более укрепился».
Одно из первых послушаний преподобного Дорофея – встречать и устраивать приходивших в обитель богомольцев. Можно представить, сколь непростое это дело для того, кто решил удалиться от мира и посвятить жизнь безмолвию и подвигу. А тут ему приходилось беседовать с людьми разного положения, с разными страстями и искушениями. Просто и доходчиво описывает это служение авва, а читатель понимает, как на деле воспитывается самоотречение, смирение, трудолюбие. Навык служить ближним, забывая себя, пригодился ему в то время, когда преподобный стал игуменом обители и наставником иноков. «К подвизавшейся с ним братии он относился со стыдливостью, смирением и приветливо, без гордости и дерзости; ему были свойственны добродушие и простота».
Следующее послушание стало еще одним классом в школе христианской любви. Как писал сам авва Дорофей, «старцы нашли нужным, чтобы» он «устроил больницу и, поместившись там, сам имел о ней попечение». И он устроил ее «при пособии родного брата своего, который снабдил его всем нужным… потому что был муж христолюбивый и монахолюбивый».
В течение десяти лет преподобный Дорофей был келейником у преподобного Иоанна Пророка. Он с самого поступления в обитель открывал старцу помыслы, а во время келейничества всецело предал себя в волю старца. Плодом этого послушания стало полное беспечалие, сам авва вспоминает, что даже переживал немного: хорошо ли, что он не имеет скорбей? И узнал от наставника – таково утешение настоящих послушников.
Хороший ученик стал достойным учителем. Авва Серид поручил его руководству новопостриженного инока Досифея. В самом начале «Душеполезных поучений» узнает читатель простой и удивительно возвышенный рассказ об этом юноше, который смог, пользуясь руководством старца, достичь высокой степени бесстрастия и наследовать жизнь вечную.
После кончины преподобного Иоанна Пророка, авва Варсонофий принял на себя совершенное молчание. Преподобный Дорофей оставил монастырь аввы Серида и основал другую обитель, здесь он стал аввой для многих, ищущих спасения. Служение его предполагало учительство, благодарные ученики стали записывать наставления старца. Благодаря этому множество иноков и мирян последующих столетий прикоснулись к богатейшему духовному наследию этой святой души.
Нетленное наследие аввы Дорофея
Преподобному авве Дорофею принадлежит 21 поучение, несколько посланий, 87 вопросов с записанными ответами преподобных Варсонофия Великого и Иоанна Пророка. В рукописях известны также 30 слов о подвижничестве и запись наставлений преподобного аввы Зосимы. Как узнаем мы в статье Православной энциклопедии о святом, «уцелевшие тексты являются только частью всего написанного Дорофеем Газским, поскольку кодификация его творений происходила в VII – начале VIII века, то есть значительно позже его смерти и в условиях арабского завоевания».
Творения аввы Дорофея исполнены глубокой духовной мудрости, но при этом отличаются ясным, отточенным стилем, простотой и доступностью изложения. Послушание и смирение, соединенные с глубокой любовью к Богу и ближним – вот добродетели, без которых невозможна духовная жизнь. Об этом авва не устает повторять своим ученикам и каждому из нас.
Простые советы, как поступить в том или другом случае, анализ помыслов и движений души помогают тем, кто решил опытным путем читать творения аввы Дорофея. «Когда ты бываешь несколько нездоров телом, то воздерживаешься от вредного тебе. Почему же не стараешься воздержаться, когда ты болен душею?.. Непрестанно говори: «Иисусе, помоги мне», и поможет… Приятен рассказ о скорби по миновании скорби. Так и на море, когда поднимается буря, то все, находящиеся на корабле, сетуют; когда же буря пройдет, то все с радостью, весело рассказывают друг другу о случившемся». Казалось бы, а не слишком ли просто, даже как-то по-житейски? Но за этой простотой удивительная глубина. Это не философия абстрактных понятий и образов, это философия жизни, рожденная духовным опытом.
Авва Дорофей поучал иноков, но творения его полезны и мирянам, ищущим путь спасения души. Высокие идеи автор сопровождает множеством ярких примеров из своей жизни, откровенно пишет о собственных искушениях и о том, как он преодолевал их с помощью Божией и благодаря советам старцев. Наверное, именно эта искренность рождает у читателя доверие, а также желание слушать и слышать.
Творения аввы Дорофея оказали большое влияние на его младшего современника преподобного Иоанна Лествичника, на преподобного Феодора Студита. Монахи хранили его поучения в библиотеках и постоянно переписывали, передавая следующим поколениям иноков. На Руси его книга по количеству списков была самой распространенной, наряду с «Лествицей» преподобного Иоанна Лествичника и творениями преподобного Ефрема Сирина.
В чем секрет этой удивительно близости аввы Дорофея христианам разных эпох и национальностей? В своих поучениях авва приводит яркий образ: жизнь – это круг, Бог – его центр. Лучи, направленные к центру, – это люди. Чем ближе мы к центру, тем ближе друг к другу, тем больше открываем сердце для Бога и для ближних. В этом, наверное, и весь секрет. Всецелое, настоящее и очень серьезное стремление к Богу и родило эту ясность мысли, слов, образов.
Поучения святого подобно воде из горного языка. Но чтобы ощутить ее вкус, не променять на вкус иных напитков, идентичных натуральному, нужно ощутить жажду. Ту самую жажду живой воды, которую испытала когда-то самарянка, беседуя со Христом. Именно эта жажда и поразительная решимость подарила Церкви наставников золотого века. И среди них преподобного Дорофея – учителя монахов и мирян.