Политика порой разделяет людей одной национальности, приводит к расколам и гражданским войнам. А православная вера, напротив, объединяет разные народы, делая их представителей братьями и сестрами во Христе. О молдавских традициях и русских святынях мы беседуем с клириком Свято-Троицкого собора отцом Алексием Софроновичем.
— Отец Алексий, Вы родились в церковной семье или обрели веру уже в зрелости?
– Мне в жизни очень повезло – я вырос в церковной семье. Семья у нас большая. Я родился последним, шестым, ребенком. К этому времени мои родители, многое испытав и пережив, стали ближе к Церкви. Хотя неверующими они не были и в юности. Потому что в Молдавском селе Батыре Чимишлийского района, где я родился, храм во имя св. Архистратига Михаила никогда не закрывался. Вся жизнь нашего села была связана с церковными традициями. Все жители отмечали Пасху, Рождество, говели Великим постом, исповедовались, причащались. Конечно, и в Молдавии в советское время Церковь испытывала некоторые притеснения, часто в нашем храме менялись священники. Но эти трудности нельзя, конечно, сравнить с теми гонениями на веру, которые были в это время в России. Мы ходили поздравлять с церковными праздниками председателя колхоза, директора школы. В селе всегда была крепкая церковная община.
Сам я начал постоянно ходить в храм со второго класса. Сначала меня туда вместе с моими сестрами и братьями водила моя крестная Анастасия. Она была образцовой крестной мамой. Зная, как заняты мои родители в нашей многодетной семье и на работе, она всегда спрашивала разрешения отвести нас в храм самой. Когда я учился в третьем классе, мама моя, Прасковья Ильинична, вышла на пенсию. И настоятель нашего храма протоиерей Симеон Попович попросил ее поработать в храме уборщицей. Я всегда ходил с мамой в храм убираться. В деревне службы начинаются рано, потому уже в шесть часов утра мы были в храме, мыли пол, зажигали лампадки, протирали иконы. Потом батюшка взял меня в алтарь. Помню, я был такой маленький, что не доставал до икон и целовал стену под ними. И до одиннадцатого класса помогал в алтаре. В этом (как и в том, что я стал священником) огромная заслуга моей мамы. Она всегда говорила: «Я всю домашнюю работу буду сама делать, лишь бы ты был в храме и помогал батюшке».
Наш батюшка отец Симеон был бездетным, но детей они с матушкой очень и очень любили. В нашем храме всегда было много мальчиков-алтарников, девочки пели на клиросе. На Рождество мы поздравляли батюшку, пели колядки, устраивали вертеп. Храм для нас – детей и подростков – был самым любимым и притягательным местом на свете.
С детства мы ежегодно ездили в Киево-Печерскую Лавру, знали всех святых, молились им. Ночевали в автобусе, не смущаясь никакими бытовыми неудобствами. И обязательно брали с собой приношение для монастыря: масло, муку, другие продукты. В девятом классе я впервые поехал вместе с батюшкой и нашими прихожанами в Троице-Сергиеву Лавру. Мы ехали на поезде, на электричке, ночевали в храме. У нас были там знакомые монахи, у которых мы исповедовались. Они потом приезжали к нам летом в Молдавию.
Так батюшка старался приобщить нас к святыням, показать красоту православного мира. Мы не делили святых по национальностям, все они были наши родные и любимые подвижники. Я только в юности с удивлением узнал, что оказывается преподобный Сергий Радонежский не был молдаванином, настолько близким он мне казался.
– Как Вы стали иподиаконом у епископа Тираспольского и Дубоссарского Юстиниана, ныне архиепископа Наро-Фоминского, управляющего Патриаршими приходами в США?
– После школы я хотел поступать в духовную семинарию, расположенную в Свято-Вознесенском Ново-Нямецком (Кицканском) монастыре. Но мне это не удалось, так как в 1996 г. в семинарию в основном брали ребят после армии, которых на третьем курсе можно было уже рукополагать. Открывались новые храмы, и нужны были священники. В то же время и конкурс был огромный, многие хотели посвятить свою жизнь служению Церкви. Не поступив, я уехал в Петербург, где проработал год. А на следующий год я поступил в духовное училище, основанное Владыкой Юстинианом вскоре после его прибытия в нашу епархию в 1995 г. В училище преподавал нынешний благочинный Петровского и Ртищевского округов Саратовской епархии протоиерей Дионисий Абрамов. Он-то и порекомендовал меня Владыке Юстиниану в качестве иподиакона.
Иподиаконское послушание имеет свои особенности. Первые полгода сложно сосредоточиться на молитве, потому что самое главное – сделать все правильно, чтобы Владыка смог помолиться, не причинить ему никаких неудобств. Со временем получается и на молитве сосредоточиться. А вообще иподиаконство – это счастье для молодого человека. Ведь сколько людей стремятся хотя бы немного побыть рядом с Владыкой, помолиться на архиерейской службе. А тебе, совсем еще молодому человеку, предоставляется возможность поучаствовать в архиерейском богослужении, будучи еще не в сане.
Самые добрые воспоминания у меня остались о Владыке Юстиниане. Это замечательный архиерей, талантливый историк, который умеет всех сплотить вокруг себя. Он старался научить нас дружить, поддерживать друг друга.
– Почему получать духовное образование Вы отправились в Россию?
– После двух лет иподиаконского послушания Владыка решил отправить меня в семинарию. Я хотел поехать в Румынию, где в свое время в Академии обучался и сам Владыка. Но он рекомендовал мне поступить в Костромскую Духовную семинарию. Он дружил с архиепископом Костромским и Галичским Александром (ныне он возглавляет Казахстанскую митрополию).
Так в августе 1999 г. я отправился в Кострому. Когда я в первый раз проснулся в семинарском корпусе, а он находится на территории Богоявленского монастыря, под монастырский колокольный звон, у меня была только одна мысль: «Господи, помоги мне поступить». И Господь сподобил меня поступить в эту замечательную семинарию, где был очень дружный коллектив и преподавателей, и семинаристов. Каждый день у нас начинался с того, что после утренних молитв мы прикладывались к чудотворной Феодоровской иконе Божией Матери. Для меня этот образ был особенно дорог, потому что с другой стороны на нем изображена святая Параскева – небесная покровительница моей мамы. А семинарский храм был освящен во имя святого преподобного Алексия, человека Божия. Я отмечал такие моменты в своем сердце, считая их проявлением Промысла Божия.
С тех пор всегда, когда бываю в Костроме, стараюсь прикладываться к чтимым образам, помолиться. Через пять лет после окончания мы встречались с выпускниками, служили Литургию в Богоявленском монастыре, молебен перед Феодоровской иконой.
Что еще хотелось бы отметить, у нас, семинаристов, сложились особенные, доверительные отношения с настоятельницей Троице-Сыпанова Пахомиево-Нерехтского монастыря игуменьей Алексией (Ремизовой) и настоятельницей Богоявленско-Анастасиина монастыря игменьей Иннокентией (Травиной). Мы часто советовались с ними, в каком-то смысле они заменили нам матерей. Ведь у нас было мало местных учеников. В основном все были приезжие из Ярославля, Молдавии, Мордовии, Уфы.
Все нам доставалось бесплатно, Владыка Александр, зная обстоятельства жизни каждого семинариста, порой помогал даже деньгами на покупку билета домой. От нас требовали только прилежно учиться и трудиться. Мы сами заготавливали себе продукты на зиму. Ведь Костромская епархия не очень богата. Нам давали в хозяйстве поле, и мы собирали урожай сами. При этом успевали и работать, и учиться. Сами заготавливали, консервировали. Знали много народных песен, пели их и в поле, и по дороге на работу.
– Когда Вы познакомились с епископом Саратовским и Вольским Лонгином?
– Мое знакомство с Владыкой Лонгином началось еще во время обучения в семинарии. Ведь мы ездили в Кострому из Тирасполя через Москву. И местом нашей остановки в Москве было Подворье Троице-Сергиевой Лавры. Дело в том, что Владыка Юстиниан и Владыка Лонгин дружили еще с Лаврской Духовной семинарии и всегда помогали друг другу. Владыка разрешал нам несколько дней пожить на Подворье, помолиться. Мне посчастливилось с братией монастыря ездить к отцу Кириллу (Павлову), исповедоваться у него и получить благословение на последующую жизнь.
Когда я в 2003 г. закончил Костромскую Духовную семинарию, Владыку Лонгина назначили на Саратовскую кафедру, и он взял меня с собой в качестве старшего иподиакона. 11 июля 2004 г. на праздник иконы Божией Матери «Троеручица» Владыка рукоположил меня во диакона в храме в честь Всех Святых, в Земле Российской просиявших. В этом я также увидел Промысел Божий. Ведь будучи молдаванином, я очень полюбил русских святых, русские традиции. А еще через год в храме в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» состоялась моя священническая хиротония. Это произошло 19 июля, в день памяти Радонежских святых, к которым я с детства ездил.
Владыка Лонгин учил нас любить всех людей, со всеми считаться. Учил не на словах, а на деле, свои примером. Он всегда одинаково относился ко всем: к простым семинаристам, к известным и обычным людям, всех запоминал. Глядя на него, я понял такую вещь: чем больше людей ты впускаешь в свое сердце, тем ты становишься счастливее и сильнее. Большая ошибка впускать в свое сердце только узкий круг людей и думать, что на большее тебя просто не хватит. Сердце человеческое устроено так, что оно может вместить весь мир, всю Вселенную. И даже если ты устанешь, начнешь изнемогать, Господь даст тебе сил. Зато тебе не будет стыдно за прожитую жизнь. А если будешь себя жалеть, экономить, то, оглядываясь назад, поймешь, что прожил день лишь вполсилы, а мог бы и лучше, и от этого станет только тяжелее. Пусть будет 30, 40 лет жизни, но когда ты прожил их в полную силу, не так страшно будет умирать.
– Что для Вас значит Свято-Троицкий собор?
– Это храм, в котором началось (и продолжается) мое диаконское, священническое служение. За это время на моих глазах трудами настоятеля отца Пахомия, сотрудников и прихожан собор возродился во всем своем величии. Это собор с огромной историей, в котором служило множество замечательных пастырей, который долгое время был кафедральным. Поэтому служить в соборе – большая ответственность для каждого из нас. Это замечательные прихожане, воскресная школа. В этом соборе я научился служить, здесь я впервые венчал, крестил. Здесь началось мое служение Церкви, одновременно и ответственное, и очень радостное для меня.
– Что бы Вы пожелали нашим читателям в престольный праздник?
– Чтобы мы любили свой храм. Чтобы мы хранили свою веру и несли ее нашим близким. Чтобы мы благодарили Бога за то, что являемся прихожанами Свято-Троицкого собора. Чтобы почитали святыни, которые здесь хранятся, были участниками церковной жизни, учились отдавать. Нужно обязательно найти время, возможность чем-то помогать храму, вложить в него частичку себя. Тогда и храм станет частичкой нас самих.
Беседовала Марина Шмелева