Праздник Успения Пресвятой Богородицы является одним из самых любимых и почитаемых Богородичных праздников в России. Прекрасный, величественный, немного грустный и, в то же время, торжественный, он совершается на исходе лета, в преддверии осени – когда все вокруг утопает в цветах и ароматах, когда пение в церкви длится до позднего, уже почти осеннего вечера, когда, будто отражения звезд, мерцают огоньки свечей на крестном ходе во время чина Погребения Богоматери…
Очень интересен и богат этот праздник в музыкальном отношении. Все песнопения этого торжества (стихиры, ирмосы канонов, тропарь, кондак, величание, светилен) распеты особым успенским распевом, а именно – распевом Киево-Печерской Лавры, где и сложилась сама служба Успения Божией Матери в том виде, в каком она совершается и сейчас в большинстве русских православных храмов.
В чем же прелесть Киево-Печерского распева и почему интерес к старинным напевам в наше время с каждым годом лишь возрастает? Богослужебное пение Киево-Печерской Лавры – это явление настолько самобытное и удивительное, что рассказать о нем полностью в одной статье не представляется возможным. Мелодия (или напев) Лаврского пения получила свое начало со времени возникновения самой Лавры (9 в.). Первоначально мелодия эта опиралась на Старогреческий и Знаменный распевы, которые привносили в Лавру певцы-демественники со всех уголков России. Она развивалась, перерабатывалась, вбирая в себя лишь лучшие образцы и мелодические обороты и, наконец, сформировалась, обретя национальный колорит и типичные гармонии. Гармонии эти легко узнаются среди других древних распевов и широко распространяются по всем православным приходам.
Главная особенность Киево-Печерского распева – это общий торжественный, благозвучный, праздничный музыкальный колорит. Распев включает в себя целый ряд активных, энергичных, звучных попевок и мелодий, сочетающих в себе оттенки духовной умилительности и молитвенной настроенности. Здесь соединяются торжественность и покой, праздничность и глубинность, величие и простота звучащих голосов. Удивительно точно Киево-Печерский распев охарактеризовал еще в начале 20 в. профессор и юрисконсульт Киево-Печерской Лавры Иван Никодимов: «Когда слушаешь эти распевы, то реально ощущаешь их мощь и величие. Они многогранны: в них чувствуется и беспредельность, и раздолье украинских вольных степей, грусть и тоска мятежной кающейся души, и величие религиозных настроений, и хоралы торжества победы духа над материей, и звуки народных песен. Все это слилось в одну стройную, подкупающую своей художественной простотой, строгой гармонией и величием, прекрасную мелодию». В распеве нераздельно связаны две, казалось бы, полярные стороны звучания – приливающая энергия, отчасти «молодецкий» настрой и духовный покой, безмятежное умиротворение. Некоторые песнопения Лавры напоминают народную песню, некоторые – плясовую, но это скорее торжественный праздничный гимн с подражанием в его мелодиях звону колоколов, который воплощается музыкально-певческими средствами.
Важно также отметить, что сложившийся окончательно к 15 в., Лаврский распев – четырехголосный, в отличие от других древних распевов, опирающихся на унисонное (одноголосное) пение. Так как распев сформировался в мужском монастыре, исполняться он должен мужскими голосами. В настоящее время голосовой состав распева сохранился без изменений, как в его начальном древнем варианте: основная мелодия напева находится всегда в партии второго тенора, первый тенор дублирует мелодию на терцию выше, бас выстраивает главные ступени звукоряда и является гармонической основой распева, партия альта выступает в качестве гармонического заполнения фактуры. Первоначально клир Лавры пользовался таким раскладом партий по слуху, чуть позже – по рукописным нотам, лишь в середине 19 в. вышел в свет первый музыкальный нотный альбом с песнопениями Киево-Печерской Лавры. Сейчас в православных храмах преобладают смешанные хоровые коллективы, т.е. партии включают мужские и женские голоса, но и в этом случае звучание Лаврского распева ничуть не проигрывает, а звучит еще более торжественно, мощно и ярко.
Многоголосное изложение Печерского распева – это не дань наступавшим в то время западным новым музыкальным принципам с их партесной концертностью и виртуозностью, а итоговый, заключительный этап освоения киево-печерскими певцами последней, правильно найденной формы богослужебного пения. При исполнении и восприятии такого четырехголосного изложения создается особое впечатление пространственного, объемного движения одухотворенной звуковой «материи». В таком движении, с одной стороны, гармонично раскрывается каждый из певцов, исполняя свою партию в удобном для его голоса диапазоне, с другой – канонический напев не утрачивает своей самобытности и мелодия его легко узнаваема. В этом и заключается гармоничное, идеальное сочетание внутренней сакральной стороны распева и его внешней «физически-телесной» стороны, нашедшей в синтезе монастырской гармонизации свое полное историческое завершение. Можно сказать, что в Лаврском распеве была решена проблема воцерковления многоголосного партесного пения, гармоническое четырехголосье стало канонической нормой.
Большое внимание в Киево-Печерском распеве уделяется текстовой стороне песнопений. Удивительно, но именно через музыкальную ткань в Лаврском распеве преподносится священное слово. Для этого распева характерны частые повторы отдельных слов и оборотов. В таких постоянных музыкальных повторениях и мелодических «вращениях» фраз заключается одна из главных задач распева – донесение до верующих смысла слов церковных песнопений. Представленное в торжественном, объемном звучании, при соответствующем эмоциональном настрое поющих, священное слово доносится молящимся значительно лучше, мощнее, отвечая требованиям славянского религиозного чувства к Богу.
Развивая тему о ведущей роли священного слова в церковных песнопениях, можно сказать, что Киево-Печерский распев практически полностью соответствует требованиям церковного Устава. Лаврская традиция предписывает очень многое из богослужебного обихода петь с канонархом. Причем, канонаршат в Лавре практически все песнопения богослужений – стихиры, тропари, антифоны. Эта традиция чередования канонарха и хора в Киево-Печерском распеве пошла гораздо дальше, чем в других древних распевах. Здесь каждая строка текста исполняется сначала канонархом, затем ее подхватывает хор, следующую фразу песнопения вновь начинает канонарх, ее вновь повторяет хор, и так, постепенно чередуясь между канонархом и певцами, песнопение звучит до самого конца. Благодаря этому приему священные тексты словно отделяются от музыкальной оболочки и воспринимаются на слух (через канонарха) более четко и ясно. Так решается проблема целостного восприятия церковных текстов, без отрыва от общего музыкального колорита песнопения. А музыкальное обрамление священных текстов лишь углубляет истинное религиозное чувство, создает определенный религиозный настрой молящихся уже музыкально-певческими средствами.
Безусловно, привыкшим к светским церковным песнопениям прихожанам, Киево-Печерский распев вначале может показаться необычным. Может удивить его яркий характер звучания, активный темп, частые повторы фраз. Для истинного понимания красоты Лаврского распева надо очистить свой внутренний слух, отбросить все пустые светские мелодии и научиться слышать внутренним слухом, прочувствовать живую музыку изнутри себя. Не случайно распевы исполняются в Православной Церкви не бездушными музыкальными инструментами, как на Западе, а живым человеческим голосом – главным музыкальным инструментом человека. Лишь так можно постигнуть душой истинно церковное пение. В этом отношении Киево-Печерский распев соответствует всем требованиям церковного пения, он – его идея, образ и музыкальное воплощение. Это и понятно, ведь где еще мог зародиться, укрепиться и сохраниться такой «образцовый» распев, как не в Киеве – «русском Иерусалиме», колыбели христианства, мощном культурном и духовном центре Православной Руси.
Итак, распев Киево-Печерской Лавры – один из самых древних распевов. При всех перечисленных и не перечисленных достоинствах он является самой полной, как в музыкальном, в Уставном, так и в богословском отношении, системой церковного пения. Как Священное Писание есть идеал, к достижению которого должен стремиться каждый христианин, как Типикон есть идеал в Уставном отношении, так и Киево-Печерский распев есть достигнутый Русской Церковью идеал, который ведет любого молящегося человека к Богу. В этом и заключается роль Киево-Печерского распева в современном богослужебном пении, и это делает его истинной душой церковного музыкального искусства.
Хочется верить, что традиция пения Киево-Печерским Лаврским распевом сохранится, укрепится в нашем Успенском храме и будет привлекать к себе новые идеи, чувства и голоса с каждым годов всё активнее.
Вера Попечителева