Многие прихожане нашего собора любят приходить на богослужение, когда поются акафисты Спасителю или Божией Матери. В чем секрет популярности акафистов в нашем народе? Чем отличается этот гимнографический жанр?
Слово «ака́фист» – происходит от греческого «üμνος àκáθιστος», буквально – «гимн, при слушании которого нельзя сидеть», по-славянски «неседальный», в противоположность кафизмам, которые можно слушать сидя. Он представляет собой жанровую форму церковного гимна, отработанную (на единственном образце Великого Акафиста Пресвятой Богородице) в ранневизантийскую эпоху, получившую распространение в греческой литературе зрелого и позднего Средневековья, а из нее перешедшую в другие восточноевропейские литературы.
Акафист состоит из 24 строф – 12 кондаков и 12 икосов, а в заключение первый икос и первый кондак повторяются. «Кондаком» первоначально назывались свертки исписанного с обеих сторон пергамента; кондаки в песнопении излагают в кратких чертах содержание праздника или жизни святого и заканчиваются известными словами, которые обычно повторяются в конце всех следующих за ними икосов. Слово «икос» (от греч. – дом) отражает влияние сирийской богослужебной традиции, в которой термин совмещал значение «дома» и «стихотворной строфы», т.е. сирийские гимнографы нередко исполняли свои произведения, собравшись у кого–либо из христиан на дому.
Кондаки и икосы расположены в порядке греческого алфавита (кроме первого кондака). В текстах традиционно присутствует как историческое, так и догматическое содержание, причем кондаки (меньшие по объему) задают тему, а икосы (большие по объему) ее развивают. Икосы состоят из двух частей – повествовательной и прославительной, прославительная часть обязательно содержит хайретизмы – славословия, начинающиеся неизменным обращением «Chaere (хайре – радуйся»).
Изначально термин «акафист» обозначал одно-единственное ранневизантийское литургическое песнопение – хвалебно-догматический гимн Пресвятой Богородице (8-го гласа), который навсегда остался эталоном акафистографии (составления акафистов; акафистограф – автор–составитель акафистов, церковный поэт). Затем, с появлением подражаний, это понятие стало охватывать все подобные песнопения нарождающегося жанра, а акафист Пресвятой Богородице стал именоваться «Великим акафистом». Греческая церковь только за ним признает право именоваться «акафистом», всем другим неседальным гимнам, построенным по формальной модели акафиста Божией Матери, было присвоено наименование «подобнов» («Икосы, подобны акафисту…»).
Великому акафисту в нынешнем его виде предпослан зачин, или проимий (от греч. – вступление), который зачастую именовали также кукулием ( от греч. – капюшон), поскольку он как бы окутывал собой нижеследующие 24 строфы: 12 больших и 12 меньших икосов, чередующихся в шахматном порядке и последовательно начинающихся с каждой из 24 букв греческого алфавита. Большие по размеру икосы состоят из двух частей, первая из которых повторяет метрику парного краткого икоса, а вторая образована 12–ю обращенными к Богородице приветствиями–хайретизмами. Сегодня большинство гимнологов илитературоведов-византинистов склоняются к мысли, что Великий акафист возник во временном интервале между 431 и 634 гг. как произведение нескольких гимнографов.
Последующее развитие поздневизантийской акафистографии тесно связано с именами Константинопольских патриархов Исидора Бухираса (1341–1349 гг.) и Филофея Коккина (1353–1354 и 1364–1376 гг. правления).
Акафисты в России
В славянской церковной традиции акафист мог появиться около 916 г., поскольку к этому времени был завершен перевод с греческого на славянский язык «Триоди постной», в состав которой он уже тогда входил. Известно более 30 редакций Великого акафиста, но на Руси получила распространение не афонская редакция первой половины 14 в. (старца Иоанна), а киевская редакция 1627 г. архимандрита Елисея (Плетенецкого), т.к. именно на основе елисеевского перевода «Триоди постной» в 1656 г. было подготовлено московское издание этой богослужебной книги.
Первоначальные греческие акафисты уже в начале 15 в. получили признание в среде русского монашества, о чем свидетельствует «Канонник» 1407 г. Кирилла Белозерского. В досинодальную эпоху истории Русской Православной Церкви уже были известны и самобытные славянские акафисты, возникшие на русской почве, иногда даже не имевшие византийских аналогов, как, например, прп. Сергию Радонежскому (творение прп. Пахомия Логофета), Московским митрополитам Петру, Алексию и Ионе (17 в.), прп. Григорию Пельшемскому (17 в.), св. Алексию, человеку Божию (1710–е гг.), прп. Савве Крыпецкому (середина 16 в.).
Расцвет самобытного русского акафистографического творчества пришелся на второй этап синодального периода истории Церкви: в 1840–1910-е гг. наблюдался всплеск творческой активности русской православной интеллигенции. Общее число изданных новонаписанных акафистов составляло на 1901 г. (по подсчетам А.В. Попова) 157/158, а не одобренных цензорами – от 291 до 304.
В 1930–1980-е гг. акафисты в СССР сочинялись, но не печатались – инициативу перехватили русские эмигрантские общины. С активизацией канонизационного процесса Русской Православной Церкви возросла и роль отечественных акафистографов. Например, в 1988 г. архимандритом Макарием (Веретенниковым) была написана служба с акафистом святителю Макарию, митрополиту Московскому, тогда же получил хождение акафист Ксении Петербургской, а в 1990 г. – акафист Иоанну Кронштадтскому. После 1991 г. был создан акафист Патриарху Московскому и всея Руси Тихону. В современной России и ближайшем зарубежье повсеместно издаются различные тематические акафистники: «Акафисты на каждый день седмицы», «Редкие акафисты Киево–Печерской Лавры», «Акафисты двунадесятым праздникам», «Акафисты Пресвятой Богородице» (в 4 кн.), «Акафисты Святой Пасхе и двунадесятым праздникам» и др.
Русские акафисты обычно имеют хвалебный, а не богословский характер и посвящены русским святым, особо чтимым подвижникам. Вероятно, они предназначались для чтения на молебнах у мощей или иконы святого в храмах, связанных с его именем. Таким образом, акафисты начинают входить в состав частного богослужения.
Как уже говорилось выше, множество акафистов было составлено в 18–19 вв. в России людьми самого разного церковного и общественного положения: духовными писателями, преподавателями Духовных школ, священнослужителями. Однако по большей части они являются слабым подражанием Великому акафисту. И логично предположить при этом, что популярность акафистов обратной своей стороной имеет снижение интереса церковного народа к другим жанрам – прежде всего службе и канону (будь то канон на утрене или молебный канон). Сложившаяся ситуация требует осмысления с позиций филологии и литургики. С другой стороны, народ наш любит акафистное пение, и неверно было бы вовсе от него отказаться. Правильней было бы стараться отдавать предпочтение акафистам, написанным на высоком богословском и литературном уровне, таким как Великий акафист Богородице или акафист Спасителю. И не забывать, что вместо акафиста можно прочесть или спеть канон празднику или святому.
Народное пение
Значительная часть акафиста, как правило, поется. Практически всегда поются рефрены строф акафиста, довольно часто пропеваются все хайретизмы. Нередко акафист в храме даже поется без хора: текст у всех перед глазами, кондаки и повествовательную часть икосов читает священник, а все остальное поет народ. Для мирян очень дорого это ощущение собственного активного участия в богослужении, в отличие от обычного пассивного «выстаивания».
И, конечно, прихожане всегда рады возможности активно участвовать в богослужении. Нужно просто понять, что церковная служба – это не драматическое представление, исполняемое силами избранных, а молитва церковной общины, и община эта хочет и может петь – не только «Символ веры» и «Отче наш», но и другие часто повторяющиеся тексты. В нашем соборе прихожане очень любят богослужение во время, которого и духовенство, и народ совместно исполняют акафист Иисусу Сладчайшему.
Гимн Спасителю
Старший список акафиста Иисусу Сладчайшему датируется 13 в.; славянский перевод осуществлен в 14 в., автор гимна неизвестен. Атрибуция иноку Феоктисту Студиту (9 в.) — автору канона при этом акафисте — или митрополиту Евхаитскому Иоанну Мавроподу (11 в.) сомнительна. Существует гипотеза, что создание акафиста Иисусу Сладчайшему связано с афонским монашеством конца 13 – начала 14 в., практикой исихазма и трудами преподобных Никифора Афонского (Исихаста) и Григория Синаита. Подтверждением служат древнейшие рукописи греческого подлинника и славянского перевода этого акафиста, найденные в библиотеках афонских монастырей.
Акафист Спасителю был переведен на русский язык и получил широкое распространение в нашей стране. Свт. Игнатий (Брянчанинов) в наставлении о вечерней молитве в обителях, в которую он включает чтение акафистов, пишет: «На первоначальных очень полезно действует чтение акафистов Сладчайшему Иисусу и Божией Матери».
Пение акафиста Иисусу Сладчайшему в нашем соборе связано с почитанием храмовой святыни – Нерукотворного образа Спасителя. Оно началось в начале 19 в., когда по молитвам у этого образа исцелился от опасной болезни купец Яков Михайлов. В благодарность он приказал сделать на образ ризу и отслужить перед ним благодарственный молебен. С тех пор молебны и акафисты Спасителю служились ежедневно как в храме, так и в домах горожан.
В середине 20 в. в соборе установилась традиция совершать акафистное пение перед чтимым образом еженедельно. И сегодня в нашем храме пение акафистов продолжается. В среду поется акафист Спасителю, в воскресенье – Божией Матери (если при этом нет какого-либо праздника). Также акафист Спасителю в Троицком соборе Саратова поется в день Перенесения Нерукотворенного Образа Господа Иисуса Христа из Эдессы в Константинополь (29 августа), который отмечается почти как престольный праздник нашего храма.
В заключение приведем выдержку из фундаментального труда А.В. Попова «Православные русские акафисты»: «В каждом акафисте… найдется несколько сильных выражений, вылившихся из глубины сердца автора, и они благодатным лучом западут в глубину сердца молящихся, особенно – жаждущих ободрения и утешения».