Каждый видит в слове «семья» что-то свое. Для меня семья – вся моя жизнь. Вот моя мама тщетно старается научить меня правильно писать письменную букву Х, «вредные» половинки никак не хотят соединяться. А вот нарядная, душистая новогодняя елка, и мы с сестренками устраиваем под ней уютный «домик». Папа тоже тут, рассказывает нам витиеватую волшебную сказку. А вот принесенное дедушкой пасхальное яичко, алое с резным золотым крестом. И снова мама, плачущая над моей разбитой первой любовью. Воспоминания, воспоминания… На сердце становится тепло и немного грустно, слезинки просятся на волю. И я тихо молюсь за упокой своих родителей.Каждый видит в слове «семья» что-то свое. Для меня семья – вся моя жизнь. Вот моя мама тщетно старается научить меня правильно писать письменную букву Х, «вредные» половинки никак не хотят соединяться. А вот нарядная, душистая новогодняя елка, и мы с сестренками устраиваем под ней уютный «домик». Папа тоже тут, рассказывает нам витиеватую волшебную сказку. А вот принесенное дедушкой пасхальное яичко, алое с резным золотым крестом. И снова мама, плачущая над моей разбитой первой любовью. Воспоминания, воспоминания… На сердце становится тепло и немного грустно, слезинки просятся на волю. И я тихо молюсь за упокой своих родителей.
Теперь и я – мама. Со старшим сыном пишу доклады о шелкоткачестве в Китае, с дочкой-первоклассницей пишу все ту же букву Х, а самому маленькому читаю вечную «Курочку Рябу» и «Муху-Цокотуху».
Рождение семьи – какое это удивительное таинство! Хорошо помню день своей свадьбы: мне – 21 год, мужу – 23. Молодые и самоуверенные. Муж берет меня на руки и несет на 9-й этаж. Радость и ликование! Женина мама робко отзывает его в сторонку и вместе с отцом благословляет на семейную жизнь иконой Николая Чудотворца. А я неверующая, некрещеная, отношусь к этому как к народному обычаю, не понимая, что именно в этот момент Господь простирает Свою руку над нашей зарождающейся семьей. Спустя 12 лет мы повенчаемся. Оказалось, день нашей свадьбы (2 марта) и день венчания (25 мая) – это дни прославления Церковью одного и того же святого – священномученика Гермогена, Патриарха Московского и всея Руси. «Чудны дела твоя, Господи!». На семнадцатую годовщину мы с мужем, не сговариваясь, пишем друг другу: «Благодарю Бога, что мы вместе». Так вот что значит «едина плоть»! Самой большой трагедией в нашей семье было отсутствие детей. В течение долгих 6 лет мы бесконечно лечились и ждали, ждали, ждали…Муж, имея веру с то самое горчичное зерно, взывал к Небу. И вот робкая, затаившаяся радость – кажется, сбылось. Поверить в беременность мы с мужем смогли, только когда наш малыш стал аккуратно толкать мамин животик. Но как много боли и скорби ждало нас впереди. Вот он, мой долгожданный сыночек, лежит в реанимации и не хочет самостоятельно дышать. Помню страх и чувство оцепенения, и снова молитва мужа. Сыночек выжил, но началась отчаянная борьба за его здоровье. В 1,5 года нас направили на операцию. И здесь началась моя трудная и долгая дорога к Богу. Молитвы не было, но появилось чувство обиды по отношению к Тому, Кого «нет». А муж по совету очень близкой нашей подруги брал сына и нес на Причастие. Извечный вопрос: «За что?» – терзал мою душу. И только сейчас я понимаю: спрашивать надо не «за что?», а «для чего?». Тогда все становится предельно ясно и просто. Димке было 2 года, мы лежали в очередной больнице, сердце рвалось отчаянием. Среди хаоса мыслей зазвучала одна, настойчиво и громко: «Я хочу верить! Люди не могут мне помочь». И наш Милосердный Господь, зная человеческую немощь, принял и это дерзкое требование.
Я, как добросовестная студентка, стала читать Библию. Но как я ее читала! Все казалось неправильным и несправедливым, сердце и душа отчаянно сопротивлялись. Но, подойдя в своем чтении к концу Ветхого Завета, я сдалась: «Прав Ты был во всех путях Твоих, Господи!». Прошло еще 2 года, сын встал на ноги и окреп. Узнав о второй беременности, я, уже не сомневаясь, приняла Крещение. Впервые исповедалась и причастилась накануне родов. Утром причастилась, а в ночь родилась наша дочка. Вся семья начала воцерковляться. Дети очень органично росли в Церкви. Дочери было 1,5 года, когда ее голос звенел, перекрывая всех молящихся в храме: «Воистину Воскресе!». Мы же с мужем часто получали от них уроки веры – детской, искренней и чистой. Мы не однажды видели, как скоро Бог отвечал на их молитвы.
В 2005 году наш старший сын затосковал до слез, уж очень хотелось ему маленького братика. Наши с мужем прагматичные житейские увещания не имели успеха. «Буду молиться»,– сказал он нам обиженно. И уже в январе 2006 года родился наш Рыжик, вымоленный младший братик. Вспоминаю и другой случай. Сын вернулся из магазина в слезах, на него напал мальчик постарше и требовал денег. Собрав все свои душевные силы, советую Диме помолиться за этого мальчика. Но честно скажу, сама мало верю в то, что это как-то поможет. Но через 2–3 месяца сын влетает домой окрыленный:
– Мам, я видел его.
– Кого?
– Ну того мальчика, который напал на меня. Помнишь?
Еще бы мне не помнить!
– И что? – сердце неприятно замирает.
– Он попросил у меня прощения. Я ведь молился за него Богу. И вот видишь.
Я вижу свое маловерие, свою духовную немощь, отворачиваюсь и плачу: «Слава Тебе, Боже!».
Укладываю детей спать, и дочь неожиданно спрашивает:
– Мам, а на небесах ты покажешь нас своей маме?
Я задумываюсь: мама умерла, не дождавшись моих деток. Ни одного из них она не видела.
– Обязательно покажу,– наконец отвечаю я.
– А она обрадуется?
– Ну конечно! Она очень сильно переживала за меня, что у меня нет детей.
Глазенки сияют от счастья:
– А я когда ложусь спать, иногда молюсь за твою маму и за дедушку Борю.
В разговор вступает сын:
– Мама, а вы молитесь за сына тети Тани?
Месяц назад он был на его похоронах.
– Да, сынок.
– Я тоже молюсь,– задумчиво говорит он.
А я радуюсь, видя первые росточки любви к людям.
Нужно ли детям ходить в храм? Да, да, да! Дочери было 2,5 года, когда мы с ней, проводив старшего в школу, пошли в храм. По дороге моя дочь расшалилась, вырвалась и побежала по высоким ступеням храма и в итоге – упала. Я же, пылая от негодования, под пронзительный крик: «Я хочу в храм! Я хочу к Боженьке! Я больше не буду!» – унесла ее. Всю дорогу до дома она проплакала, а я думала, что это будет ей уроком. Но урок оказался для меня. Буквально через несколько дней я так сильно порезала ногу, что не смогла выходить из дома. На Вербное воскресенье муж с детьми уехал в храм, а я плакала и повторяла: «Я все поняла. Прости меня, Господи». В тот год на Пасху Господь так и не допустил меня к Причастию. А вот и наш трехлетний непоседа и отчаянный шалунишка. Следим за ним все вместе, но уследить не можем, что-нибудь да натворит. Но сейчас он достает довольно потрепанный «Молитвослов для самых маленьких» и старательно раз пятнадцать подряд выводит: «Богородице Дево, радуйся…». Старшие умиляются: «Пап, мам, слышите? Молитвенник наш». А вот он сидит за столом, старательно лепит из пластилина шарики и поет: «Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа, слава Тебе, Боже». Я стою за его спиной и улыбаюсь: «Всякое дыхание да хвалит Господа!».
Листаю странички своей памяти, как много их: трудных и скорбных, радостных и светлых, печальных и тревожных, приятных и нежных. Это и есть наше семейное счастье. Заходим с мужем в детскую: белые, пушистые, сладкие наши детки мирно посапывают, разметавшись во сне. Мы смотрим на них и улыбаемся: «Слава тебе, Господи!». Тихо благословляем и закрываем дверь. Завтра новый день, полный забот, хлопот и суеты, еще одна страничка нашей счастливой семейной летописи.
Светлана Компанейцева
Информационное агенство Взгляд-инфо